Дмитрий Кузин: С юношеского возраста я тяготел к сфере гостеприимства

«Дима, «Кофехостел» интересен не только как часть турбизнеса, но и как место действия твоих рассказов о буднях предпринимателя. Может быть, краудсорсинг? Накидаем по рублю?» — предлагала авторитетный блогер Руфина Клишковская, идею которой поддержали многие.

«В течение всего этого сложного, но интересного года я, как и многие, с удовольствием читала посты, истории о хостеле, щедрые рассказы об опыте. Я думаю, если мы, друзья, каждый сможем помочь (пусть понемногу), то, может быть, кредит и не будет нужен? Или нужен, но не настолько. Я готова помочь, особо сейчас не получится, но сколько смогу. Напишите реквизиты, куда перечислить денежку», – просила Венера Ровенская.

«Позвольте мне просто вас поддержать. Понимаете, деньги есть у многих, а вот внутренней позиции, чтобы создавать такие концептуальные, душевные и честные компании, единицы. Своим сообщением я хочу усилить ваше желание развиваться дальше. Пусть осознание у ваших потенциальных инвесторов придет как можно скорее», – желала Елена Остаренко.

84 репоста, за сотню лайков и комментариев. Вот такая примечательная статистика.

«Ньюс-НН» встретился с Дмитрием Кузиным, чтобы узнать, почему проект не смог расправить крылья и полететь и как его можно спасти.

Напомним, ранее мы сообщали, что «Кофехостел» на улице Рождественской в Нижнем Новгороде, спрос на услуги которого устойчиво рос, оказался на грани закрытия.

— Дмитрий, хочется понять, почему бизнес, который состоялся (если судить по спросу), оказался на грани гибели?

— Мы ошиблись с размером необходимых инвестиций и недофинансировали проект. Не хватило денег. В «Кофехостеле», например, до сих пор нет штор на окнах.

— Вы считаете, что это как-то могло повредить вашему бизнесу?

— Да, конечно. У нас каждый второй отзыв: «Отличный хостел, но нет штор».

— Но ведь спрос на ваш хостел, как вы написали в своем посте, все равно растет.

— Спрос растет благодаря сервису. То, что недоработали, мы компенсируем за счет качества сервиса.

— То есть при наличии штор спрос мог быть еще выше?

— Конечно! Кроме того, если бы год назад мы открылись не ближе к концу сезона, то «сарафанное радио» помогло бы нам гораздо больше и зима не оказалась бы такой катастрофичной. Второй момент: если бы вложили больше денег и доделали все, что было запланировано, у нас были бы лучше душевые (это вторая причина негативных отзывов о нас). У нас там не все в порядке. Сейчас лето впереди, и мы о спросе не волнуемся совершенно. То есть если мы до лета доживем, то летом у нас будет полный хостел. В настоящее время, в межсезонье, у нас полный хостел в выходные и неполный в будни.

— Неполный — это насколько?

— 30% — это порог безубыточности хостела. В марте у нас 33,56%, соответственно, мы проходим пусть с небольшой, но прибылью. В апреле будет еще лучше, в мае — еще лучше. В декабре у нас был 21%, январь — 11%, февраль — 16%.

— Что-то мне подсказывает, что свою роль в проблемах вашего бизнеса сыграла налоговая политика нашего государства…

— Я не могу сказать, что у нас сверхвысокие налоги. Но если мы доживем до 2015 года, то перейдем с единого налога на вмененный доход на другой вид «упрощенки» — «доходы минус расходы». Потому что с учетом сезонности зимой надо платить тот же ЕНВД, что и летом, а загрузка совсем другая.

— Какой выход вы видите из сложившейся ситуации?

— После моего поста на данный момент поступило много предложений. И о краудфандинге, профильные инвесторы тоже заинтересовались… Почему я в первую очередь обращаю внимание на профильных инвесторов — потому что бизнес непростой. И его нужно достаточно хорошо понимать, даже если ты не будешь вникать в операционную деятельность. Чтобы не совершать каких-то резких движений. Чтобы понимать: не получится, инвестировав рубль, через год забрать два рубля.

— А через какое время вы планировали выйти на окупаемость?

— Опять же в силу недостатка опыта у нас были оптимистические надежды, что за год все окупится. А сейчас я реально понимаю, что этот бизнес окупаем за три-четыре года. Гостиничный бизнес окупается за пять-шесть и более лет, в зависимости от размера гостиницы. Еще пять лет назад хостел можно было открыть и за год окупить. Сейчас конкуренция растет, а цены на услуги хостелов — нет. При этом растут расходы. Теперь даже в Москве и Санкт-Петербурге, где несколько другие расчеты, год на окупаемость — это за пределами реальности.

В этом момент на мобильный телефон Дмитрия Кузина приходит смс-сообщение об отмене брони. Минус один клиент…

— Интересно, как часто люди берут на себя обязательство сообщать об отмене брони?

— Нам везет с нашими клиентами. На 100 забронировавших не более 10, кто не сообщает об отмене своих планов. Кстати, средний процент незаездов по отрасли около 20%, то есть половина из них все-таки ставят в известность об отмене брони. В марте в «Кофехостеле» 17% незаездов, то есть рынок чуть лучше. В декабре, после известных событий в Волгограде, был катастрофический процент отмены брони на новогодние праздники. Народ просто испугался. По стране была паника. А сейчас, несмотря на процессы, которые многими оцениваются негативно, для рынка хостелов России настал благоприятный момент. Возможное введение визового режима в разных странах, уменьшение визовых центров, рост курса доллара и евро помогают хостелам в двух направлениях: во-первых, россияне все больше смотрят на то, чтобы отдыхать в России, и это факт. Во-вторых, иностранцев становится больше, потому что, приезжая сюда, они чувствуют себя очень хорошо с точки зрения соотношения цен там и здесь. Недавно один датчанин признался мне, что в Нижнем Новгороде чувствует себя Рокфеллером.

— Ему приятно это чувство?

— Да! Но обратите внимание: чувствует себя Рокфеллером, но живет в хостеле! Для иностранцев жить в хостеле, путешествуя, более привычно, чем для россиян. Это стиль жизни. Когда ты понимаешь, что тебе нужно только переночевать, а в хостеле чисто, аккуратно и тебе рады, то зачем платить больше за гостиницу? В твоей квартире ванна тоже не в спальне, и тебе до нее надо идти. Да, у себя дома ванной пользуешься только ты и члены твоей семьи. Но это опять же вопрос работы сотрудников хостела — насколько приятно людям находиться в душевых, где моются другие. У нас с этим все хорошо. По этому показателю нас оценивают даже выше, чем трехзвездочные гостиницы Нижнего Новгорода.

— Нельзя не спросить: почему вы вообще взялись за этот бизнес? Может быть, это мечта?

— Отчасти да. Но я не ожидал, что она сейчас реализуется. С юношеского возраста я тяготел к сфере гостеприимства. Но мне она всегда казалась очень и очень сложной. Вообще, если говорить о бизнесах… Как вы думаете. Какой из них самый простой: торговля, производство или услуги?

— Услуги — точно нет. Мне кажется, это самый сложный. Потому что успех в сфере услуг зависит от того, придет ли к тебе клиент снова и снова и посоветует ли он сделать это другим. То есть ты должен ему понравиться, а в этой оценке очень много субъективного.

— Совершенно верно. Самый простой вид бизнеса, как это ни парадоксально, — производство. Услуги находятся на верхней позиции этой иерархии, потому что уровень обслуживания зависит от людей. Выход только один: набор в команду дружелюбных людей и оттачивание бизнес-процессов. Это формула успеха. Но не гарантия! Я думал, что когда-нибудь на пенсии, не обязательно в России, построю небольшую гостиничку и буду этим бизнесом заниматься. Все остальное время буду к нему готовиться. Но так получилось, что мечта реализовалась раньше.

Идею открыть в Нижнем Новгороде маленький хостел подсказал друг-москвич. Год я вникал в эту тему. Объездил многие хостелы России, узнал, что мне нравится и что не нравится. Потом нашел партнера, мы начали искать помещение. К тому моменту стало понятно, что маленький хостел — это, конечно, хорошо, поскольку не требует больших инвестиций и гарантирует заполняемость уже в первый год. Но это краткосрочный успех, потому что у маленького хостела всю прибыль срезают переменные расходы. Это скорее самозанятость, а не бизнес. Мне же хотелось, открыв хостел в Нижнем Новгороде и отработав бизнес-процессы, открыть сеть хостелов…

Нашли мы это помещение, на Рождественской. Я влюбился в него с первого взгляда. Но, как я уже сейчас понимаю, для хостела оно далеко не идеально. Как у гостиницы есть базовая формула успеха (количество номеров должно быть кратно восьми, при этом размер гостиницы оптимально — 80 или 120 номеров), так же и в хостеле. Для хостела очень важно, чтобы здание, в котором он находится, выходило окнами на две стороны (а у нас на другую сторону окон практически нет) и имело определенную ширину — для размещения номеров с двух сторон. То есть при определенной конфигурации здания можно было бы здесь, не делая общежитие для гастарбайтеров, разместить не 76 мест, как у нас, а 120–150. Но мы имеем то, что имеем, и это тоже связано с показателями прибыльности.

— Какие еще ошибки вы бы отметили?

— Я, конечно, представлял, что люди довольно много времени проводят в туалетах и душевых, поэтому мы сделали много душевых и туалетов. Но я не предполагал, насколько много. Все «вытекающие» — это засоряющаяся канализация, это выливающаяся из душевых вода и так далее, и так далее. Когда я объезжал хостелы страны, я все время удивлялся, почему в душевых такие помойки. Сейчас я уже знаю, что надо делать, чтобы в душевых было сухо, но для этого нужны дополнительные инвестиции. Если бы знали об этом вначале, было бы лучше. Теперь же постоянно приходится перебирать душевые системы, которые требуют постоянного ремонта. Во многих гостиницах, не только в хостелах, стоит не профессиональное, а домашнее сантехническое оборудование. А здесь нужно профессиональное. И не только сантехническое!

Сегодня, чтобы оборудовать один номер хостела, требуется минимум 100 тысяч рублей (номер гостиницы — 300 тысяч). Человек, который начинал хостельный бизнес пять лет назад, тратил на это 20 тысяч рублей. Потому что рынок растет. С одной стороны, все больше людей открывают для себя хостелы, где можно дешевле и где-то даже с большим комфортом, чем в гостинице, остановиться. С другой стороны, это гости, которые уже приучены к гостиницам, с сервисом которых хостелам трудно конкурировать, и абы где они не поселятся. Запросы растут, но люди хотят экономить. И отсюда рождается тот сегмент рынка, в который я стремлюсь, но на который у меня пока не хватило денег: это какая-то средняя ниша между гостиницами и хостелами.

Число людей, которые готовы потратить больше 300 рублей за спальное место, но при этом получить больше комфорта, увеличивается. Для них важны шумоизоляция, качество коврового покрытия, качество сна… Вот мы с самого начала угадали с матрасами. На них люди спят хорошо. Я на себе это тоже почувствовал, потому что ночую здесь время от времени. И гости их тоже хвалят. Мы угадали с подушками: взяли пухо-перьевые. После восьми месяцев использования они не потеряли свою форму. Но не угадали с кроватями. Для гостей они удобны, но в сезон их приходится ремонтировать каждый день, а вне сезона — раз в неделю.

— То есть в кровати надо было вкладываться больше?

— Да. И надо было покупать не кровати, а гостиничные слипбоксы. Они похожи на толстый матрас на ножках. С ними удобнее работать горничным. Плюс они не скрипят, не ломаются так, как обычные кровати. Гарантированный срок службы у них — 20 лет.

— А стул хотя бы может быть обычным?

— На самом деле нет. Вот мы взяли кресло офисное, и за восемь месяцев оно пришло в негодность. Скоро спишем. В отличие от офиса, где человек сидит на нем восемь часов, администратор хостела использует его практически 24 часа в сутки, то есть срок службы у него становится в три раза меньше.

— Хочется пожелать вам, чтобы у вашего проекта все наладилось и вы смогли реализовать свою месту сделать лучший хостел в мире.

Ирина Славина