Posted 13 января 2010,, 16:01

Published 13 января 2010,, 16:01

Modified 12 ноября 2022,, 16:44

Updated 12 ноября 2022,, 16:44

Журналисты и эксперты определили основные проблемы отечественных СМИ

13 января 2010, 16:01
{intro}13 января страна отмечает День российской печати. Последнее время аналитики, да и сами журналисты часто говорят о том, что наша пресса переживает не самые лучшие времена. С одной стороны, прессу упрекают в излишней сервильности, потере профессионализма, тотальной «бульваризации», etc, но с другой стороны, эксперты говорят о том, что российские медиа просто осваивают новую модель деятельности, где СМИ – просто бизнес. Как на самом деле обстоят дела, мы решили узнать у профессионалов, задав им два вопроса: Как бы Вы охарактеризовали сегодняшнюю ситуацию в прессе, можно ли назвать ее тревожной, и в чем Вы видите основные проблемы отечественной журналистики?{/intro}

Владимир Соловьев, журналист

«Если одним словом характеризовать основную проблему современной отечественной журналистики, то это слово - «страшно».

Я бы не стал делать таких глубоко идущих выводов, потому что для этого нужно обладать всей полнотой информации. Но то, что в последнее время участились судебные иски против журналистов, против «Эха Москвы», «Новой газеты» свидетельствует о том, что со свободой слова у нас все хорошо. Если включить телевизор и посмотреть – идут замечательные передачи, где есть все, кроме политики.

Если одним словом характеризовать основную проблему современной отечественной журналистики, то это слово - «страшно». Страшно браться за острые темы, потому что неизвестно, к чему это может привести. Журналист может быть уволен, а главному редактору объяснят, как надо родину любить. Поэтому гораздо лучше хихикать, развлекать и искренне, до потери сознания любить местную власть. В России это уже давно называется мудростью и умением жить.

Ольга Носкова, член комитета по информационной политике ГД ФС РФ

«Я думаю о том, что самая серьёзная проблема в российской журналистике сегодня — это проблема профессионализма».

Я думаю что ситуацию как тревожную можно было бы характеризовать с момента возникновения российской журналистики как внятного явления общественной жизни. Потому что я не припомню в своей стране спокойных времен, в которых журналисты, и не только журналисты, но все те люди, которые ответственно относятся к тому, что происходит в стране, не были бы обеспокоены теми или иными аспектами функционирования средств массовой информации. Во времена советской власти мы тоже между собой обменивались словами беспокойства о том, что же происходит в нашей советской тогда журналистике. Мы понимали, что на самом деле наша профессия должна быть другой, и проблема была в том, как усовершенствовать журналистское мастерство настолько, чтобы читатели, слушатели и зрители могли между строчками, по интонациям, по взгляду, по выразительной паузе домысливать сами, что же хотел сказать журналист в перерывах между здравицами в честь коммунистической партии. И многим это удавалось, я должна сказать.

Сейчас ситуация тоже беспокойная, но немного другая. Сейчас можно с некоторыми допусками говорить о том, что российская журналистика более свободна, но возникает проблема профессиональности самих журналистов. Потому что сейчас мы можем получить возможность говорить то, что думаем, но мы должны нести ответственность за то, что мы говорим, а многие из нас к этому не готовы.

Поэтому я думаю о том, что самая серьёзная проблема в российской журналистике сегодня — это проблема профессионализма, при чём профессионализма на всех уровнях. Я говорю о журналистах, о руководителях и хозяевах средств массовой информации. Ответственность за происходящее на страницах газет, в эфирах радио и телевизионных в равной мере и степени разделяют и те, кто пишет и снимает, но и те, кто выпускает на газетные полосы и в эфиры не всегда проверенную, не всегда достоверную, не всегда сбалансированную информацию. Я уже не говорю о «желтушечной» прессе. Эта тема уже набила оскомину настолько, что и говорить об этом не хочется.

Я полагаю, что мы уже дожили до тех времён, когда для нас проблемой, нуждающейся в обсуждении, и может быть, даже в каких-то действиях, является проблема баланса негативного и позитивного в журналистике. Потому, что то давление негатива, которое ощущают читатели, зрители и слушатели, становится, по-моему, уже предметом беспокойства для самого общества.

Владимир Лапырин, главный редактор «Биржевых изданий»

«Печатная пресса не претерпела каких-то вот великих потрясений. За исключением, телевидения. Телевидение, на мой взгляд, у нас, за редким исключением, отстойное».

Вопрос на самом деле делится на две части – экономическую и чисто практическую. Внешне, конечно, ничего не изменилось. Газеты выходят. Могли поменяться те или иные владельцы, но основная пресса, центральная и местная, по-прежнему функционирует, пишет, освещает события в привычном режиме. Хотя, если говорить об экономической ситуации, она, конечно же, другая, а именно: поменялись резко условия рекламных рынков, в частности автомобильного рыка, рынка труда, например. Следовательно, изменения произошли и в прессе, которая работала с этими рынками. И те издания, которые рынку не смогли предложить новых ниш или новых вариаций старых подач, испытывают затруднения. Те, кто не успел и не сумел сократить расходы, тоже испытывают серьёзные проблемы. Рекламный рынок для СМИ – конечно же стал другим.

Что касается аспекта политического или содержательного, в целом, то я не думаю, что здесь не произошли какие-то глобальные изменения, хотя в сторону большей социализации содержание многих газет, естественно, сдвинулось. Потому что изменилась социальная обстановка в обществе в целом. Об этом президент говорил и партийные лидеры разных направлений. И соответственно, это отразилось на содержании газет. Вместе с тем появились новые издания, особенно нишевые, то сеть специализированные, которые по-прежнему востребованы и читаются. В Интернете тоже, естественно, произошли изменения – там появилось больше рекламы, больше, разнообразнее стала тематика, особенно нишевая. И интерес маркетологов вырос к интернет-изданиям и электронным версиям газет.

А если говорить о журналистике, то ничего особенного с отечественной журналистикой не произошло. Она помолодела. Влились новые силы. Повлияла на это и техническая революция. Журналистика стала более мобильной, более, может быть, информационной. Но если говорить о наших качественных изданиях, да и массовых тоже, то, мне кажется, хуже они не стали. За исключением телевидения. Что касается прессы, мне кажется, что печатная пресса не претерпела каких-то вот великих потрясений. Я думаю, что она осталась на добротном уровне. За исключением, ещё раз повторяю, телевидения. Потому что телевидение, на мой взгляд, сейчас у нас, за редким исключением, отстойное.

Александр Резонтов, шеф-редактор информационного вещания ТК «Волга»

«Мне кажется, что СМИ сегодня сохраняют миссию выражения общественного мнения и влияния на позицию власти».

Ситуацию в российских медиа и нижегородской журналистике я в общем и целом считаю приемлемой, в том смысле, что журналист имеет возможность высказать свою позицию, свой взгляд на какие-то проблемы, ну, а читатели и зрители, соответственно, получить соответствующую информацию. Тут вроде бы ограничений жестких нет. Потому что даже кризисные события, катастрофы, да и просто резонансные события в регионе и за его пределами, получают достаточно полное освещение. Вопросов каких-то не возникает. Что касается возможности освещения ситуаций с разных позиций, то здесь, наверно, есть определенная диспропорция. Но она в общем отражает те настроения, которые доминируют сегодня в обществе. В этом смысле СМИ - просто зеркало общества в самом буквальном смысле.

Что касается тревоги, я бы сказал так: тревогу - и это главная проблема (их несколько они между собой взаимосвязаны) - вызывает кадровый дефицит журналистов. Не в смысле количества, а именно качества журналистов - «журналистов с горящими глазами». Дипломированных специалистов сегодня достаточное количество, но корочки в кармане - это далеко не все. И второе - это определенная профессиональная самоуспокоенность. Мне кажется, что на это повлияли трудности кризиса. Где-то редакциям немножко пришлось поужаться, стали крепче любить свою работу, держаться за нее, с одной стороны, ну а с другой стороны, чем дальше, тем больше образовывается, на мой взгляд, такая своеобразная каста людей и изданий при журналистике, которые живут и работают по принципу: и так сойдет, главное, что скажет большой начальник. Появилось больше тех, кто просто переписывает пресс-релизы. И вот такая самоуспокоенность на фоне кадрового дефицита журналистского - вот это, пожалуй, самая главная тревога на сегодняшний день. Причем я имею ввиду даже не то, что происходит совершенно заметное огосударствление средств массовой информации, изданий. В этом ничего плохого нет, но речь идет о профессиональной самоуспокоенности. Есть совершенно очевидный дефицит расследовательской журналистики, есть определенное иждивенчество, прожигание средствами массовой информации выделенных бюджетных денег, то есть отрабатывание бюджетов и т.д. Все это не имеет отношения к журналистике. Вот это беспокоит, и это находит отражение и в российских средствах массовой информации, и на нижегородском журналистском рынке.

Рецепт здесь в общем-то достаточно простой - это те вещи, которые должны исполняться незыблемо. Предоставлять больше авторитетных мнений, людей с разными, честными, объективными, глубокими позициями, и носителями таких позиций нижегородская земля и российская земля очень богаты. Второе в том, что касается телевидения, например — это информационная открытость, это интерактивность, возможность для зрителей участвовать в обсуждение проблем и влиять на их решение, но и самое главное - это объективность, то есть обязательно как минимум две позиции или как минимум два мнения представленных, и дальше расчет на думающего зрителя, который сделает правильные выводы.

Мне кажется, что средства массовой информации, может быть, это немножко пафосно прозвучит, сохраняют миссию выражения общественного мнения и влияния на решения, на позицию власти. Нас, если взять в целом, слышат, и наши мнения принимаются и учитываются, и это вселяет оптимизм. Если подытожить и обобщить, я думаю что все-таки ситуация в российских и нижегородских СМИ достаточно приемлемая, но нам самим, журналистам, тем, кто имеет отношение к этой профессии, есть о чем подумать, потому что это профессия обязывает ко многому.

Антон Фортунатов, доцент ННГУ им. Н.И. Лобачевского

«Журналистика уходит на обочину социальных процессов, она перестает их осмысливать, влиять на них и прогнозировать их».

Сегодняшнюю ситуацию в российской прессе я бы назвал переходной. Речь идет о том, что сегодня этот переходный период касается не общества, которое журналистика обслуживает, а саму журналистику. Дело в том, что мы как профессиональное сообщество, вступили в очень переломный этап жизни, когда на нашу профессиональную деятельность начинает оказывать жесточайшее влияние технические средства коммуникации. И в этой связи современная журналистика, на мой взгляд, не совсем готова к этому новому этапу в своем существовании, в своем диалоге с обществом. Дело в том, что все замечают сегодняшнюю манипулятивность журналистики, ее рекламную ангажированность, ее зависимость от политических систем, и в этом смысле независимость журналистики становится во многом техническим вопросом, технической проблемой; не этической, а именно технической, с точки зрения обеспеченности независимости журналистики. Вот в этом смысле возникает переходный этап: у многих сохранились еще прежние представления о своей миссии, а она очень сильно изменилась, и это влечет за собой новые формы журналистики, к которым многие не готовы.

Второй момент заключается в том, что, как это ни парадоксально, журналистское сообщество часто глухо к своей аудитории; оно часто не слышит запросов аудитории, ее желаний. Принято считать, что журналистика сегодня формирует внимание аудитории, но на самом деле все большая и большая часть аудитории разочарована в журналистике, отворачивается от нее, ищет альтернативные источники информации. Это значит, что во многом в определенной степени журналистика уходит на обочину социальных процессов, она перестает их осмысливать, влиять на них и прогнозировать их. И в этом смысле сегодняшнее состояние журналистики можно назвать тревожным.

Перспективы - прежде всего, в осмыслении журналистами своей новой социальной роли. Когда это придет, тогда возникнут и хартии журналистские, и настоящие наблюдательные советы на телевидении, которые будут не цензурную функцию выполнять, а действительно представлять интересы общества, тогда возникнет новое отношение аудитории к журналистам. Я думаю, что это впереди.

Евгений Лавлинский (Захар Прилепин), литератор, журналист

«Ситуация не тревожная - она едва ли не мёртвая».

Московская пресса разная: одна умерла, другая плетётся кое-как. В провинциальной прессе пытаются властвовать вялые нравственные амбициозные инвалиды, - но там властвовать им уже негде, ни прессы нет, ни на неё претендующих. Ситуация не тревожная - она едва ли не мёртвая. Пресса живёт не за счёт государства или хозяев государства - а за счёт какого-то количества волшебных, ушлых, деятельных, и вместе с тем - в главном честных людей. Им - поклон. Остальные пусть идут на ..., быдляки.

"