Побеги из нижегородских колоний-поселений: кто виноват и что делать?

3 октября заключенный сбежал из колонии № 5 в Нижнем Новгороде. Его удалось задержать на следующий день. Однако найти осужденных оперативно бывает непросто — так, самовольно покинувшего колонию № 17 в Краснобаковском районе поймали только спустя девять дней. При этом заключенный был потенциально опасен, так как имел при себе нож.

По состоянию на 22 ноября не могли найти и другого осужденного, сбежавшего из колонии-поселения № 5 12 ноября. Информация о том, что его задержали, в СМИ до сих пор не появлялась. Отметим, что мужчина был осужден на 13 лет колонии строгого режима за изнасилование, причинение тяжкого вреда здоровью и кражу. Отбыв часть наказания, он обратился в суд для перевода в колонию-поселения. Ходатайство осужденного было удовлетворено.

Тем не менее на сайте ФСИН содержится только одна запись о розыске заключенного. Али Ибрагимов совершил побег еще в 1997 году. В 1995-м он был осужден на три года строгого режима за кражу. «При себе может иметь нож. Имеет навыки использования холодного оружия», — говорится в ориентировке.

Согласно ст. 13 УК РФ, побег из места лишения свободы наказывается принудительными работами либо лишением свободы на срок до четырех лет.

В пресс-службе ГУФСИН по Нижегородской области дважды проигнорировали вопрос NewsNN о количестве побегов из местных колоний. Там также не ответили на вопрос о том, какие меры предпринимаются для того, чтобы осужденные самовольно не покидали исправительные учреждения.

Единственное, что в ГУФСИН сообщают при каждом ответе на запрос о сбежавших осужденных — то, что в колониях-поселениях они содержатся без охраны, в часы от подъема до отбоя имеют возможность свободно передвигаться по территории учреждения и с разрешения администрации — выходить за его пределы.

Депутат Государственной Думы РФ Александр Курдюмов убежден, что все побеги связаны «только с нарушениями в работе ГУФСИН». «Халатность, безалаберность и, возможно, коррупционная составляющая», — отметил он в разговоре с корреспондентом NewsNN.

Курдюмов считает, что для улучшения ситуации никаких новых законов принимать не надо, просто сотрудникам управления «нужно нормально делать свою работу». Кроме того, он говорит, что силовым ведомствам необходимо проверить деятельность ГУФСИН, а также надо провести замену кадров, «которые уже застоялись и обросли „жирком“».

«Во все времена все зависит от руководителя, особенно в данном ведомстве. Если периодически происходят такие побеги, то нужно серьезно разбираться с руководством», — добавил депутат.

С сентября 2015 года возглавляет ГУФСИН по Нижегородской области Николай Теущаков. До этого на протяжении пяти лет он руководил аналогичным управлением в Томской области.

До Теущакова пост главы ГУФСИН по Нижегородской области занимал Виктор Дежуров. Одной из причин его отставки стала неудачная попытка объединения двух колоний, в результате которой в мае 2015-го произошел бунт в ЛИУ-3 (лечебно-исправительное учреждение).

В беспорядках участвовали более 100 человек. Они забегали в здания отрядов и избивали других заключенных. Кроме того, толпа подожгла два пожарных поста. В ходе бунта пострадали 20 человек, один из осужденных скончался.

Генерал-лейтенант полиции Александр Михайлов считает, что дело не только в нарушениях ГУФСИН, «которых можно найти сколько угодно». «Сейчас настолько обнулилось количество личного состава, который должен заниматься контролем за осужденными, что сбежать из колонии-поселения никакой сложности нет», — сказал он в беседе с NewsNN.

Отметим, что, по состоянию на 1 марта 2019 года, в учреждениях ГУФСИН по Нижегородской области содержалось 13 тысяч 574 человек. При этом штатная численность персонала управления составляла 5 тысяч 908 человек, в том числе начальствующий состав — 4 тысячи 447 человек. Если не брать во внимание руководителей, то на одного сотрудника приходится примерно 9 заключенных.

«Все, что связано в последнее время с ГУФСИН требует радикальных изменений. Потому что с одной стороны мы на них жалуемся, а с другой — понимаем, что люди, которые там работают, живут в скотских условиях. Отношение к ним — тоже скотское. Тех сил, которые сегодня есть, при всех уверениях начальства все-таки недостаточно для обеспечения охраны зон», — полагает Михайлов.

По его словам, материальное положение сотрудников ГУФСИН такое, что они «вынуждены» зарабатывать, вступая в сговор с заключенными. «Когда человеку нечем кормить своих детей, его не заботят показатели начальства», — отметил собеседник.

«Есть системные ошибки, а есть ошибки системы. Я считаю, что ошибки системы ГУФСИН рождены системными ошибками по отношению к правоохранительным органам. Потому что люди, которые там служат, очень часто приходят романтиками, а выходят из этих систем пораженными циниками. Потому что они пришли служить государству, а оказывается, что государство абсолютно не служит и не помогает», — говорит генерал-лейтенант.

Михайлов считает, что ситуация с содержанием осужденных не изменится, пока сотрудникам ГУФСИН не поднимут зарплату и не обеспечат их социальными льготами.

На сайте управления по Нижегородской области сообщается, что начальник отдела получает 21,5 тыс. рублей, его заместитель — 20, специалисты, инспекторы, оперативные дежурные — по 16,5. Также сотрудники ГУФСИН получают надбавки за выслугу лет и за звания. Например, на дополнительные 10 тыс. рублей может рассчитывать лейтенант. Надбавка рядовому равна 5 тыс. рублей.

Будучи начальником ГУФСИН по Томской области, Теущаков говорил в интервью «Московскому комсомольцу», что зарплата у сотрудников «достойная». «Главное в нашем деле — терпение и выдержка. Нужно любить свою работу… Не каждый сможет выдержать груз ответственности, проявить моральную стойкость. В нашей службе необходим внутренний такт, доброта, порядочность и сила духа», — считал он.

Правозащитник Игорь Каляпин отметил, что побеги из колоний-поселений негативно сказываются и на заключенных. «На самом деле это очень грустно. Потому что побеги ухудшают положение тех, кто в этих колониях-поселениях содержится. После побегов должны предприниматься дополнительные меры по ужесточению режима, поэтому и осужденных будут более осторожно переводить на облегченный режим — в колонии поселения», — подчеркнул он в разговоре с NewsNN.

По его словам, колония-поселения в принципе предполагает гораздо большую степень свободы, и сам режим «позволяет убежать».

По словам собеседника NewsNN из числа бывших заключенных нижегородской колонии-поселения, договориться с сотрудниками ГУФСИН о выходе за территорию учреждения можно за пачку сигарет.

«Если кто-то хотел уехать на длительное свидание на выходные, то его просили привезти что-то. В основном, стройматериалы. Кого-то на тысячу, кого-то на три. Думаю, что это было не для нужд колонии. Один раз, когда сломалась труба, сотрудники колонии сказали осужденным найти деньги на ремонт, в противном случае обещали „перекрыть кислород“, то есть за пределы вообще бы не выпустили. Если у кого-то из заключенных находили телефон, то его можно было также вернуть за деньги», — рассказал он.

«Наиболее распространенными нарушениями, выявляемыми в колониях-поселениях, являются нарушения об условиях содержания и отбывания наказания, в частности материально-бытового обеспечения», — сообщили NewsNN в прокуратуре Нижегородской области.