Церковь Макаронного Монстра - квазирелигиозная организация - эксперт

«Мы ждали этого решения властей полгода. Но для нас оно особого значения не имеет. Мы вообще против госрегулирования религий. А вот по закону, чтобы вести миссионерскую деятельность, нужно пройти эту процедуру», - рассказал создатель Нижегородской Пастафарианской епархии Михаил Иосилевич.

Движение появилось в 2005 году. Американские школьники и молодой физик Бобби Хендерсон создали его в ответ на введение в школах штата Канзас альтернативного эволюционному учению курса. Себя они провозгласили «пастафарианами», а свою веру - «пастафарианством».

Церковь Летающего Макаронного Монстра имеет все атрибуты традиционной религиозной организации: есть теория создания Вселенной (Летающим макаронным монстром после сильного опьянения); представление о загробной жизни (рай с вулканом пива и фабрикой стриптиза); божественные создания (пираты, уменьшение числа которых стало причиной глобального потепления на Земле), Евангелие, традиции, последователи и т.п.

К 2017 году в мире насчитывается около 1 млн ее адептов, из них 400 тысяч – в России.

Однако в РФ существует только одна пастафарианская церковь. Она находится в Нижнем Новгороде. Это помещение с большим изображением Макаронного монстра на стене. Там последователи ЛММ собираются в пятницу (свой священный день), пьют пиво и едят макароны. Представители молодой религии считают эти действия «столь же абсурдными, как ритуалы и традиции последователей других религий». Лишь по таким ремаркам можно заметить, что движение создано в качестве пародии на современные конфессии.

Представители конфессий отвечают пастафарианам тем же. «Мы с иронией отказываемся от комментариев», - сказал корреспонденту Newsnn руководитель пресс-службы Нижегородской митрополии Алексей Пестрецов.

«Это псевдо-религиозное образование, на языке традиционных конфессий – бесовщина. Насколько я знаю, оно создано для дискредитации российского христианства. К примеру, их аббревиатуру в самом крупном, московском отделении – РПЦ МП – несведущий человек может прочесть как «русская православная церковь московского патриархата». Но, к чести настоящего РПЦ, все эти темные силы, которые пришли к нам из США, понимают что у российского христианства мощный стержень, который не даст исчезнуть нашей духовности», - считает профессор кафедры конституционного и муниципального права НИУ - филиала РАНХиГС Евгений Головин. Он добавил: «По российскому законодательству религиозная группа не подлежит обязательной регистрации. И тот факт, что их зарегистрировали, можно оценивать лишь как попытку этого объединения дополнительно себя пропиарить».

Такого же мнения придерживается историк-религиовед, председатель «Конгресса ираноязычных народов» Эрадж Боев. «Если минюст их зарегистрировал, значит они попадают под все законодательные критерии. Но я считаю, что назвать это религией в полном смысле слова нельзя. Насколько мне известно, данная организация – фейковая, рассчитанная на эпатаж. Ее цель – иронизирование над религиозными ценностями в целом в форме создания фейковых квазирелигиозных организаций», - пояснил он.

По-другому смотрит на адептов новой религии социолог Александр Прудник. «Есть люди с религиозной картиной мира и люди, которые воспринимают мир безо всяких элементов религиозного осмысления. Естественно, когда в обществе начинает доминировать мода на религиозные установки, становится довольно неприлично объявлять себя атеистом. И естественно, что те, кто не разделяет эти общие установки, хотят тоже продемонстрировать свою позицию. При этом они понимают, что большинство верующих только притворяются таковыми. Именно эта часть религиозного сообщества становится объектом высмеивания у такой лже-религиозной группы. Перед нами имитация формы религиозного культа, которая пытается показать всю его абсурдность», - считает он.

Попытку обрести официальный статус эксперт тоже интерпретировал как насмешку, но уже над властью. «Их позиция ставит вопрос: каким образом власть должна регулировать отношения в сфере религиозных организаций? Как их деферинцировать? Как их определять?», - сказал Прудник. По мнению социолога, это «очень серьезные и непростые вопросы».