О балеринах

Когда написала на странице в Facebook, что прочитала нового для себя писателя Андрея Геласимова, ещё не думала, что найду его в социальной сети и легко смогу пообщаться. Его роман "Холод" произвел огромное впечатление. Талантливый, сильный автор, писатель моего поколения.

Библиотекарь принесла мне журнал "Октябрь" с новым романом Геласимова из читального зала и выдала на дом, когда я сказала: "Рубину-улицкую больше не могуууу и что хочу - не знаю..."

Когда произносишь фамилию "Геласимов", кажется, что картавишь. Мы смешно разговаривали с библиотекарем. Позже узнала: "Геласимов" было до раскола. Фамилия связана ещё с теми временами когда правили Рюрики. Это след европейских связей варяжской Руси. Известны два ранних римских папы с именем Геласий. Имя означало - смеющийся.

Библиотекарь показала на несколько уже зачитанных его книг на полке - чтобы потом взяла, если понравится "Холод".

О чём? Примерно о том же, что и "Рубашка" Е. Гришковца, но по умению владеть словом, глубине-широте словарного запаса, умению описывать в трех-четырех словах явление, по сюжету - сильнее на несколько порядков.

За запрос "дружить" в Facebook я получила одобрение проживающего в Москве писателя, потом целый день терпела: отвлекать человека от дел своим письмом в мессенджере - не отвлекать. К полуночи не вытерпела.

- Андрей, добрый вечер! Можно ли Вам коротко написать, что я думаю о романе "Холод". Прочитала сегодня одну из рецензий. Но я увидела содержание романа совершенно иначе, чем резензент. Мне кажется, большинство героев, которых "разбирает" автор рецензии, не существуют совсем. Кроме Нины, например, - главной женщины в жизни героя. Поэтому нет смысла "разбирать" персонажей - они фантазийны во всех отношениях. Потому что главный герой Филя на самом деле не прилетал на Север через много лет. Никого не встрелил. Не было аварии на электростанции, заморозившей город. Он сейчас, в данную минуту, стоит в дачном домике у печки, меняет решение (всё-таки убирает заслонку от печки) и Нина остается жива. Это всё меняет вообще, жизнь идёт по-другому. А вот если бы он оставил заслонку закрытой, тогда - он бы прилетел, была бы авария и он бы погиб.

Андрей Геласимов ответил мне быстро (а потом был не против, чтобы я вынесла переписку в блог):

- В принципе, да. Про это и писалось.

- Спасибо!

- А рецензенты в газетах, вообще, обычно мало что понимают. Не читайте их. Среди них еще ведь и заказные есть. Которые намеренно пишут отрицательные отзывы. Конкуренции между издательствами и редакциями еще никто не отменял.

- Да я никогда и не читаю. Ни на книги, ни на спектакли. Я всегда сама вижу то что вижу. А тут попалась ссылка на резенцию, написанную нижегородцем. Поэтому посмотрела.

- Но, вообще, конечно, сколько людей - столько и мнений. Все имеют право на свое.

- ... Но только своё мнение не всегда надо выносить в публичное пространство. Иногда лучше - вообще никогда.

- Вот тут соглашусь полностью.

- Неудобно что я Вас отвлекаю. Вы такой большой человек, а тратите на меня время. Спасибо Вам за это.

- Никто ничего не тратит, мы общаемся. И, вообще, эта тема с "большими людьми" - как-то совсем не мое.

- Хорошо. Вы очень талантливы. Невероятно как Вы описываете снег и холод. Какие слова Вы находите, чтобы описать обычный снег. "В причудливых сталагмитах у проезжей части только местный человек мог опознать деревья". На каждой странице - новые краски, сравнения. Причитала в комментариях на Вашей странице в Facebook: кто-то пишет, когда читал - замерз. У меня было такое же ощущение - холод вокруг меня и во мне!

- О, я сам подмерзал сильно, пока писал. Спасибо, я стараюсь. Все время думаю о балеринах, когда пишу.

- Про балерин это анекдот? Я не знаю.

- Нет, не анекдот. Просто точнее этих девочек никто в искусстве не исполняет художественную задачу. Точнее, старательнее и напряженней. Я у них учусь.

- Хм... Дело в том, что балерин "натаскивают" на выполнение стандарта. В определенном смысле - штампа. А у Вас наоборот: Вы настолько индивидуальны по языку, что ни о каком стандарте, штампе не может быть и речи.

- А вы разве не отличите Жизель Светланы Захаровой от Жизели Вишневой или Лунькиной, или Осиповой? Они все очень разные. Там нет штампа. Там есть проявление ярких художественных натур в условиях крайней несвободы. Как в гравюрах укиё-э японских мастеров, где сюжеты были строго ограничены.

То есть, речь ведь идет именно о мастерстве.

- Да. Может быть... Вы - Мастер. Очень большой. Я очень-очень рада, что познакомилась с Вашей книгой, что не прошла мимо. Я бы много потеряла. Вообще очень люблю читать.

- Но я, говоря о балеринах, скорее всё-таки имел в виду культуру класса. Дисциплину. И постоянный поиск новых пластических значений.

Попробуйте "Степные боги" мои почитать. Они не такие депрессивные.

- Да, обязательно. А "Холод" - не депрессивный роман. Наоборот: драйвовый. В каждом абзаце - борьба за жизнь.

- Это точно. Но пока писал, депрессовал очень. Трудно далась книга. Писалась легко, а далась трудно.

- Наверное, потому что мужчина Вы - обычный - с эмоциями, ощущениями, проблемами, победами и т.д. А писатель - сильный.

- А какие бывают необычные мужчины? Вдруг задумался.

- Необычных мужчин, наверное, и не бывает.

- Я знаю пару-тройку очень знаменитых мужчин. Самые обычные.

- Вот и я об этом.

- А, вот! Вспомнил. Мне сын недавно рассказывал про своего командира роты, капитана одного. Вот тот необычный мужчина точно. Приказал солдатам повесить зеркало у себя в кабинете, а потом велел его треснуть. Они удивились, а он пояснил - вы, уроды, его все равно разобьете рано или поздно, и придется вас наказывать, а так я вам приказываю сразу, и никто не будет виноват.

- Это может быть болезнь головы, а не необычность...

- Нет, это мудрость. Надо армию знать, чтобы его понять.

Анна Вингурт.