Галина Горбачук: Папа сказал, что будет война

Но если я попрошу, она вновь расскажет о войне…

О детстве

«Как живешь, милый?», — встречает меня с порога дорогой сердцу человек — бабушка, Галина Горбачук, в девичестве Шибалова. Она обращается ко всем людям, которых любит, «милый». Говорит, так в детстве называл ее дедушка, Степан Шибалов, вот и прижилось.

Галина Шибалова родилась в марте 1932 года. Ее родители незадолго до этого поженились. Жили плохо, как сейчас говорят — не сошлись характерами. Про маму бабушка никогда не рассказывает. Говорит только, что она ушла от отца, а ее (мою бабушку), которой было около трех лет, тайком ото всех отвела в детский дом. Она была тихим и послушным ребенком, помнит только, что мама велела ей подождать. Уже взрослой, после войны, бабушка пыталась связаться с матерью, которая создала новую семью, но та общение пресекла. О мертвых или хорошо или ничего. Только вот имя Александра отныне не носят женщины в нашей семье.

— Времени уже много прошло, все отболело. Однако в детском доме я не осталась, оттуда забрал дедушка. Это рассказывала тетя, сама не помню — видно, детская память меня защитила от таких воспоминаний. Сначала стала с дедушкой (Степаном Шибаловым), бабушкой (Марьей Шибаловой) и отцом (Евгением Шибаловым) жить в деревне Осиновка Дальнеконстантиновского района. Бабушка вскоре умерла, отец все время на работе. Остались мы с дедом вдвоем на хозяйстве. Он был очень уважаемый человек — настоящий.

Мой прапрадед, Степан Шибалов, перевозил груз на пароходах, работал доверенным лицом у братьев Каменских (к 1904 году у семьи Каменских было 10 пассажирских пароходов, которые совершали ежедневные рейсы Пермь — Нижний Новгород).

О войне

— Однажды отец приехал навестить нас (Евгений Шибалов часто бывал в разъездах, служил прокурором в рабочем поселке Растяпино, сейчас Дзержинск). Подслушала их разговор с дедом.

Мне было 9 лет — первые числа июня 1941 года. Папа сказал, что будет война. «Что ты говоришь такое?! Какая война?! Нет, нет, нет», — почти кричал дедушка Степан. Никто не верил, хотя слухи поползли. Прошло пару недель, действительно началась война. Отец ушел на фронт 20 июля 1941 года. Больше я его не видела. Весточки от отца перестали приходить осенью того же года, он погиб в битве за Москву в Подмосковном селе Алабино (ожесточенные бои в Алабине шли осенью 1941 года, однако официальная дата смерти Евгения Шибалова, указанная на мемориале, 7 апреля 1944 года). Потом на месте братской могилы был установлен мемориал.

Всю войну я прожила в деревне с дедушкой. С 9 лет работала в колхозе, даже выделили мне лошадку. Росту я всегда была маленького. Однажды схватила эта лошадь меня зубами за воротник и давай трепать, хорошо ребята увидели — помогли. В колхозе мы сотки замеряли, собирали золу для удобрения почвы, чтобы лучший урожай вырос. Было тяжело, работали с утра до ночи, но и учебный процесс в школе не прерывался, находили для нас времечко. Все, что вырастили, шло на фронт. Нам не оставалось ничего.

У дедушки был большой яблоневый сад. Первую зиму от голода спасались мочеными яблоками, дедушка со всеми делился. И с ним делились. Однажды сказал мне: «Сходи, милый, за простоквашей к соседке». Я побежала, так торопилась скорее дедушке простоквашу отнести, упала, все разлила. Иду — реву, дедушка золотой человек был, меня пожалел и говорит: «Ничего, милый, мы с тобой и без простокваши проживем». На Новый, 1942 год на школьном празднике нам дали по куску ржаного хлеба. Вот это было счастье — настоящий подарок. Все свой хлеб съели мигом, а я домой унесла — с дедушкой поделиться. Ни крошечки без него не попробовала.

Что сказать еще… Война, плохо жили, голодно. На вторую военную зиму была бочка у нас с солеными огурцами, все они прокисли. А есть так хотелось! Съем огурец — и в обморок упаду. Соседи узнали про это, дали нам гороха. Дедушка варит, пенку снимает с гороха и ест, а все зерна мне оставил. Никогда в жизни я больше такого вкусного гороха не пробовала.

Однажды в гости к нам приехал один из сыновей деда — Борис. Он был человек уважаемый, работал в обкоме партии в Нижегородском кремле (говоря про партию, бабушка всегда переходит на полушепот). Как же рада я была его видеть. Побежала в поле и нарвала овса. Откуда смелость эта во мне взялась — и сейчас удивляюсь. Ничего не испугалась! Так хотелось мне его порадовать. Борис разозлился, велел скорее овес закопать. Это ведь преступление было, за такое и расстрелять могли. Пошла, закопала. Обидно — ужас.

Бабушка вспоминает, что слухи о конце войны стали появляться в феврале 1945 года — и снова никто не верил.

— Не помню точно, какое число было, но не 9 мая, раньше. Дети по деревне побежали, кричали: «Война закончилась!» Я тоже побежала. Потом о победе объявили официально. Думали: вот теперь заживем, а легче не стало. Все так же трудились, еды не было.

О любви и учебе

— Дедушки не стало, когда мне было 19 лет. Схоронила его и уехала в Нижний Новгород к тетке. Тетя Таня была учительницей, жила в Нижнем Новгороде, у Высоковской церкви. Больше в деревню я не вернулась. Борис помог устроиться на работу в территориально-проектный институт «Горьковгипросельхозстрой». Я себе слово дала: как только появится возможность, ради памяти отца и деда, получу высшее образование.

В 22 года бабушка познакомилась со своим будущим мужем Иваном Горбачуком. Вместе работали. Он был старше ее на пять лет. Попал в Горький из украинского села Малые Пузырки. Подростком три года войны отсидел в немецком концлагере в городе Росток, который целиком состоял из пленных мальчишек от 5 до 18 лет. Рассказывал, что было страшно и холодно, все мечтали только об освобождении, но оно, к сожалению, принесло мало радости. Как и многие другие, 17-летний паренек был признан «врагом народа» и отправлен на строительство дороги в Осетию. Днем «не зэки» прокладывали дорогу через непроходимые горы, ночью давали показания на допросах, спали по несколько часов в сутки. Поэтому последующая отправка в закрытый Горький была как манна небесная. Несмотря на то что здесь много лет дед не мог выезжать из области и даже получить официально водительские права, хоть и управлял машиной.

— На работе все ему говорили: «Ты Галю не обижай». Он ни разу и не обидел, всегда во всем был опорой. В мае 1954 года расписались. Ни платья, ни колец не было, конечно. Пришли домой, рассказали соседям. Приехала свекровь с Украины, что-то привезла к столу. Вот и вся свадьба.

Через год родился первенец, мой отец, назвали его Евгением, в честь прадеда. Еще через несколько лет бабушка окончила вечернюю школу и поступила на заочное отделение химического факультета ННГУ им. Лобачевского.

— Учиться было тяжело, поступило нас около сотни, а диплом получили только 25 человек. Теперешней молодежи легче, хотя учеба всегда труд. Тогда у нас у всех была семья и работа, но преподаватели никому послаблений не делали. Однако я точно знала: университет окончу. Дала себе зарок — сдержу.

Диплом бабушка получила, вскоре в семье родился второй сын — Михаил. Сегодня у моей бабушки уже четверо внуков и трое правнуков.

Пора уходить. «Милый, конфеток-то забыла дать!» Напоследок бабушка всегда щедро насыпает мне «Кара-Кума». Конечно же, я возьму их, дорогой мой человек! И съем за твое здоровье.

Ирина Горбачук