Эксперты рассказали, почему молодежь участвует в акциях протеста

«Подростковой период обладает некоторыми особенностями, которыми можно воспользоваться по-разному. Первая особенность заключается в том, что чем моложе человек, тем более он внушаем», - рассказывает декан факультета психологии и педагогики НГПУ им К. Минина Ольга Богородская.

По ее словам, у подростка еще только формируется цельное представление о себе, о мире. При том, что он уже отделен от родителей, но еще не сформирован окончательно как личность, а значит может поддаваться влиянию.

«Особенно если среди ребят близких по возрасту, но все же постарше, появляется яркий лидер. Например, если ему 16-18 лет, то лидеру должно быть лет 25-26. Ведь подростки не особенно понимают значение митинга. По крайней мере не на столько, на сколько взрослый человек, разбирающийся в политике», - рассказывает Богородская.

Второй момент, подростки постоянно стремятся осваивать что-то новое. Причем особенно их интересует освоение с протестом, демонстрация своей —противоположенной большинству — точки зрения.

Третий момент, когда подростки находятся в группе, у них размывается ответственность.

«Осознают ли они что делают? Сомневаюсь. У подростков чаще за митингом стоит не политическая позиция, а драйв. Они ищут не позицию, а чем можно интересным выделиться. Снимают на видео, выкладывают. Да, единицы осознают. Те, кто повзрослел не по возрасту в определенной среде, может родители или значимые взрослые придерживаются определенных политических взглядов. Во всяком случае, подростки всегда, в любые времена хотят изменений, они говорят – все плохо. Их захватывают революционные идеи – это суть их возраста. В целом, участие подростков в акциях протеста — на уровне государства яркий показатель – они ничем не заняты. А это очень большая сила, которую легко вогнать в русло, легко использовать», - подчеркивает Богородская.

Между тем NewsNN опросил одного из представителей политически активной молодежи. Учащийся одной из средних школ Нижнего Новгорода Максим 16-лет (имя и возраст изменены) считает, что его никто не использует. В акции протеста молодой человек участвует добровольно. «Мне надоело то, что происходит в стране сейчас. России нужны перемены, а митинги – это реальная сила», - говорит школьник.

В ответ, мама школьника Марина Р. (имя изменено) рассказывает, что подобных разговоров наслушалась в отделении полиции, когда забирала сына после одной из протестных акций. «Там было несколько подростков: школьники, студенты, учащиеся техникумов. Они твердили о Конституции и необходимых переменах, при этом не смогли ответить четко на вопрос, что их не устраивает. Было понятно, что их не устраивает все, но конкретных предложений не было», - делится впечатлениями мама школьника.

Об акции протеста Максим, как и многие другие ребята узнал в Интернете, ведь сегодня – это наиболее доступный и понятный канал связи для молодежи.

«Я увидел ролик на YouTube и пошел. Там действительно можно узнать правду, в отличие от официальной прессы», - рассказал Максим.

О роли влияния соцсетей на подростков сейчас говорят и нижегородские эксперты.

«Эти люди принадлежат к поколению Зет. Гаджеты изменили и сознание, и как – мы еще не до конца знаем. Складывается впечатление, что они мыслят в какой-то постдемократической парадигме, в которой нет места традиционным партиям и институтам демократической России. Это внушает тревогу, необходимо внимательнее относиться к поколению» - комментирует нижегородский экономист, профессор Василий Козлов.

Руководитель Нижегородского филиала Фонда развития гражданского общества Евгений Семенов считает, что вышедших на улицу социализировал Интернет.

«У него свои законы и своя система ценностей. Поколение «геймеров», зависимо от квазипубличности. Инструментом «успеха» стал акционизм, приносящий вал просмотров YouTube, поток лайков и репостов в социальных сетях. Естественно подобная зависимость будет и уже используется в самых разных, в том числе и политических, целях. Очевидно, что государство (не только Россия) будет и дальше сталкиваться с проблемой интернет-социализации молодежи. Очевидно, что необходимо искать ответы на этот вызов, угрожающий необратимыми последствиями. Полагаю, что события 26 марта – хороший повод задуматься о состоянии традиционных социальных институтов и остановить их дальнейшую деградацию, завуалированную под реформирование, - заключил Семенов.

Кандидат психологических наук доцент НИУ - филиала РАНХиГС Елена Морозова рассказала сразу о нескольких факторах, которые провоцируют ребят на участие в различных акциях.

«Есть несколько факторов: социально-психологические, физиологические и генетические. Первые – это семья и ближайшее окружение. Если вы положите в банку с рассолом свежий огурец, совсем скоро он станет малосольным, то есть впитает то, что есть вокруг. Родители должны стараться следить за окружением ребенка. Семейное воспитание и атмосфера в семье тоже сюда относится. В зависимости от того что культивируется – протестные отношения, толерантность. Если в семье не могут моделировать поведение, то чердаки и подвалы будут руководить такими ребятами», - рассказывает Морозова.

Кроме того, подчеркивает психолог, существует физиологический фактор. «У ребят с 13-14 лет и до 16-17 происходит гормональный сбой. Они не понимают, что с ними творится, им все неуютно, им все не так. Есть претензии к миру, ко взрослым. Однако —как надо —они не знают. Значит окружающая среда моделирует их поведение. В этом возрасте происходит самореализация. Они точно знают, что им надо, а если нет руля, то любой ветер будет попутным», - считает Морозова.

Она добавила, что поведение зависит также от темперамента и типа личности. Например, существуют родовые программы, если кто-то выжил благодаря участию в каких-либо акциях протеста. Как инстинкт выживания данный фактор мог передаться будущим поколениям. Особенно если ситуация повторялась в роду дважды или трижды.

«Дети бывают: спонтанные, адаптивные или бунтарские. Если бунтарское поведение в семье не корректируется, и ребенок эту модель поведения отточил как манипуляторную, то она переходит в подростковый период и становится моделью поведения во взрослом состоянии», - подчеркивает Морозова.

Политолог, профессор НИУ - филиала РАНХиГС Андрей Дахин считает, что по разовым акциям трудно делать выводы о том, что существует некая типичная новая форма поведения подростков.

«Пока мы столкнулись лишь с однократным эпизодом. С другой стороны, склонность подростков к экстремализму — свойственна их характеру. Энергетика подростка достаточно высокая, она требует каналов для самореализации.

Если посмотреть на то, что предоставляет в плане «выхода» энергии современная школа, то мы увидим, что спрос во много раз превышает предложение. Во-первых, потому, что учителю некогда заниматься учениками – очень большой класс. Нужно снижать, примерно 15 учеников на одного учителя. Тогда нужные знания будут усваиваться на уроке, будет оставаться свободное время для воспитательной работы и у учителя, и у ученика. Во-вторых, в факультативное время школа должна выполнять социальное ориентирование. Если это будет происходить, то возможностей для реализации творческой энергии у молодежи будет значительно больше.

Сейчас нет ни первого, ни второго. Энергия подростков не находит конструктивного выражения. И так как нет других предложений по ее применению, то первое попавшееся предложение, которое, например, проникло со стороны аппозиционного движения – сразу привлекло к себе внимание. Значит сначала нужно найти подходы к реализации учебного процесса, тогда будет понятна конструктивная реакция поколения на происходящее», - подчеркивает Дахин.

Источник фото: zaoauto.ru

Ирина Горбачук, Алена Глазкова, Милена Черевко