Образование на больничной койке

Более 50 лет учителя гимназии № 13 приходили в Нижегородский институт травматологии и ортопедии (ГИТО, потом НИИТО, а теперь ФГБУ «Приволжский федеральный медицинский исследовательский центр» Минздрава России), чтобы индивидуально заниматься с госпитализированными школьниками, помогая им не отстать от школьной программы, — и вот… С начала третьей четверти 2014/2015 учебного года дети никак не дождутся своих преподавателей, о чем «Ньюс-НН» сообщила педагог Евгения Гостева.

Такая же ситуация в детской областной клинической больнице, к которой уже многие годы прикреплена школа № 187. По информации заместителя главного врача по оргметодработе Галины Богомоловой, если в сентябре-октябре 2014 года уроки в клинике проводились для 100% школьников, то теперь они проходят лишь в двух отделениях — онкологии и гематологии,

. Но и для них уроки даются только по основным предметам: математике и русскому с литературой. Это значит, что дети рискуют остаться на повторное обучение в параллели, не получив аттестации за год.

Причина возникшей проблемы — отсутствие средств у школ на оплату труда учителей. Ранее образовательным учреждениям, прикрепленным к больницам, министерство образования выделяло определенную сумму напрямую. С выходом постановления № 313 гимназия № 13 и школа № 187 должны взимать плату за свои услуги с тех школ, в которых числятся находящиеся на лечении дети.

А в министерстве образования Нижегородской области тем временем заявляют, что с 1 января 2015 года вообще ничего не поменялось. Но если прежде школа, которая была базовой при больнице, располагала большим (ударение на первый слог) объемом средств, то с переходом на нормативное подушевое финансирование приходится просчитывать статьи расходов более тщательно.

«Что происходит: например, ребенок, который учится в районе области, по состоянию здоровья переводится на домашнее обучение. В этом случае школа оплачивает труд своих педагогов, которые учат данного ребенка на дому. Но если ребенок попадает в детскую областную больницу, расположенную в Нижнем Новгороде, то возникают финансовые отношения между школой, в которой ребенок учится по месту жительства и которая получила бюджетные средства на его обучение, и тем образовательным учреждением, которое организует обучение школьника в период его нахождения в больнице. Либо, если представить абсурдную ситуацию, учителя из района области должны ездить в больницу и обучать заболевшего ребенка», — объясняет начальник отдела дошкольного и общего образования минобра Виктор Шмелев.

Постановлением определено следующее: если ребенок попадает на длительное лечение в учреждение здравоохранения, а это учреждение удалено от места его постоянного проживания и обучения, то заключается двухсторонний договор. Школа, которая обучала ребенка в больнице, представляет школе учащегося по месту жительства пакет документов, в котором зафиксировано в том числе количество уроков (часов), данных ученику в больнице, и выставляет счет. В постановлении приводится методика расчета. Соответственно, школа по месту жительства ребенка обязана перечислить средства за оказанные образовательные услуги.

Виктор Шмелев подчеркнул: с момента поступления ребенка в школу на ней лежит ответственность за организацию обучения, которая не снимается даже в том случае, если учащийся лишается возможности посещать школьные занятия по медицинским показаниям. Алгоритм действия обоих учреждений образования по организации обучения заболевшего ребенка прописан в письме министерства образования. Если ребенок не появился на уроках в школе, классный руководитель обязан выяснить причину его отсутствия, а затем учреждение действует в соответствии с утвержденным порядком: или организует обучение на дому, или при госпитализации учащегося в стационар директора двух школ должны урегулировать возникшие вопросы в соответствии с постановлением № 313.

Виктор Шмелев признал, что в минобразования поступали обращения от родителей, столкнувшихся с проблемой продолжения обучения своего ребенка в случае его болезни. В частности, от жителей Советского района. «Новые механизмы требуют некоторого времени для отработки и, если хотите, притирки», — отметил он, добавляя, что нормативы финансирования индивидуального обучения не стали меньше.

Сказать, сколько детей ежегодно нуждаются в обучении в условиях стационара, не представляется возможным: такая статистика на областном и федеральном уровнях не ведется. Но в каждом конкретном случае деньги на это требуются невеликие. По информации Виктора Шмелева, месяц индивидуального обучения одного ребенка обходится в сумму от 800 до 2,5 тысячи рублей (в зависимости от параллели, в которой он обучается).

«Это не настолько значительные средства в общем объеме финансирования той или иной школы. И там, где отказываются учить детей, потому что якобы нет денег, — это неправильная позиция того или иного руководителя образовательного учреждения. Любой подобный факт не остается без внимания со стороны министерства образования области, и по нему принимаются управленческие решения», — добавил собеседник «Ньюс-НН».

Однако реальность оказалась совсем не такой гладкой, как текст постановления № 313 и его интерпретация чиновниками. Как рассказали «Ньюс-НН» в бухгалтерии школы № 187, финансирование образовательной деятельности учителей в больнице было прекращено с 1 января 2014 года, то есть за несколько месяцев до выхода постановления. За четыре месяца уже нового учебного года было выставлено счетов на 155 тысяч рублей (по 134 договорам), а всего обучено почти 500 детей. Из 155 тысяч к настоящему времени получено только 87 тысяч. При этом суммы предъявлялись к оплате действительно ничтожные: в среднем 700–1100 рублей за ребенка.

«Направляли школам счет, акт выполненных работ. Школа получала это «письмо счастья» и не очень радовалась ему, — поясняет источник «Ньюс-НН». — Потому что возникает необходимость как бы двойной оплаты: они уже заплатили за обучение ребенка своим учителям и, получается, еще должны заплатить. У многих вообще не было остатков, потому что счета выставлялись за октябрь, ноябрь, декабрь, а к этому времени у многих школ деньги уже закончились в связи с секвестрованием бюджета».

По информации школьной бухгалтерии, при апробации постановления была создана рабочая группа, в которую вошли представители образовательных учреждений трех муниципалитетов: Богородского района и городских округов Бор и Дзержинск. И с ними возникает меньше проблем при взаимодействии. А вот в других районах руководители школ до сих пор вообще ничего не слышали о вышеназванном документе. Как с ними работать? Не стоит также забывать о том, что в ФГБУ «Приволжский федеральный медицинский исследовательский центр» лечатся дети из других регионов. Через него, как и через областную клиническую больницу, проходят дети из сотен школ, и этот документооборот должна «тянуть» на себе школьная бухгалтерия!

«Учитель дает реестр обученных детей, где указаны ФИО, район проживания, школьная параллель, учебное учреждение, в которую те зачислены. Но если дитя из младших классов, то он иной раз даже не может назвать номер своей школы. Потом, если ребенок из сельских районов, он может жить в одном муниципалитете, а учиться в другом… Было бы проще так, как раньше», — считают в школе № 187.

А между тем в школе № 187 в настоящий момент уже имеются два заявления от родителей детей из Арзамасского и Балахнинского районов, которые отказываются от образовательных услуг в больнице, при том что ранее они подали заявление на оказание данных услуг. Сделано это по настоянию школ, где учатся дети. В школах утверждают, что им нечем платить тем педагогам, которые преподают в больницах.

Следует добавить, что уроки в нижегородских больницах — как индивидуальные, так и групповые, — появились в конце 1960-х годов, и основателем этой системы стали тогдашний директор школы с углубленным изучением иностранных языков № 13 (ныне гимназия) Анна Фадеева и главный врач ГИТО Михаил Григорьев. Дочь Фадеевой, потомственный педагог Наталья Петрушкина сообщила «Ньюс-НН», что были подготовлены соответствующие обоснования, с которыми Фадеева и Григорьев вместе ездили в Москву. И Нижний Новгород (тогда Горький) стал в СССР первопроходцем в этом благом деле. Отсюда опыт распространился по другим городам страны.

«Работать с больными детьми непросто, особенно в ожоговом отделении, — вспоминает Наталья Петрушкина. — Желающих среди учителей было немного, но, попав туда, люди работали долго, привыкали к ситуации, понимали необходимость своего труда. Врачи всегда тесно сотрудничали с педагогами, считая нужным отвлекать детей от болезни. Тогда люди признали целесообразным сохранить сложившуюся за много лет систему. Сейчас же речь идет не о здравом смысле. Она об «оптимизации».

Замгубернатора Дмитрий Сватковский оказался не в курсе происходящего, но обещал разобраться, почему нижегородские школьники