Posted 20 мая 2014,, 14:05

Published 20 мая 2014,, 14:05

Modified 12 ноября 2022,, 14:52

Updated 12 ноября 2022,, 14:52

Ночь музеев в сумерках культуры

20 мая 2014, 14:05
В минувшие выходные в Нижнем Новгороде прошла Ночь музеев. Эта акция проходит у нас уже не в первый раз и с каждым годом набирает популярность. Секрет успеха прост и построен на игре в андеграунд. Количество желающих поиграть в «невозможное возможно» год от года растет, тревожа души мастеров культуры. Евгений Семенов, политолог

В минувшие выходные в Нижнем Новгороде прошла Ночь музеев. Эта акция проходит у нас уже не в первый раз и с каждым годом набирает популярность. Секрет успеха прост и построен на игре в андеграунд. Количество желающих поиграть в «невозможное возможно» год от года растет, тревожа души мастеров культуры.

Идея Ночи музеев родилась в Западной Европе, где, как известно, музеи и так не пустуют. Однако креативным хранителям высокого и вечного мало было обычной туристской толчеи. Они обнаружили, что местные жители, и особенно молодежь, зачастую лишены возможности попасть в музей днем. А обнаружив это, они хищно распахнули двери своих хранилищ ночью, намереваясь собрать обильную человеческую дань с ночных клубов и дискотек.

В этой смене форматов реализовалась извечная склонность человека к интриге, к игре. Есть в Ночи музеев что-то от карнавала, в котором и тайна, и приключение, и удовольствие. Идея была настолько неожиданной, что пришлась по вкусу многим. Я не знаю масштабов ночных жертв «вероломных» европейских музейщиков, но подозреваю, что одной из жертв стали русские хранители музеев.

У нас музеи иные. Это не проходные дворы. Это храмы, и я представляю, с какой болью жрецы наших требищ вынуждены платить дань этой модной игре.

Около месяца назад зашел я в Русский музей. Зашел утром. Кроме пожилого пастора, похожего на пастора, и стайки первоклассников Русскому музею в это утро никого заполучить не удалось. У входа мы сразу же потерялись, и по залам древнерусской живописи я бродил уже совершенно один. Все было хорошо, но вдруг проснулся мой телефон.

Звонок был важным, и я тихо начал разговор. Немедленно от стены отделилась одна из почерневших от времени фресок и быстрыми шагами направилась ко мне. Это была смотрительница. Приблизившись, с мученическим выражением лица она воздела перст и указала на пиктограмму, где телефон и фотоаппарат были перечеркнуты траурной полосой.

— Почему? — спросил я.

— Вы мешаете!

— Кому? — В нашем и соседних залах не было ни души. Я покосился на «Бориса и Глеба». — Им?!

— Вы ме-ша-е-те, — ледяным тоном произнесла она.

На лице ее отразилась острая боль свидетеля жесточайшего вандализма и готовность немедленно пожертвовать жизнью ради спасения святынь. Я понял, что мешаю культуре, и потихоньку ретировался.

Сидя потом перед «Заседанием Государственного совета», как перед судом, я вспоминал гул голосов в Сикстинской капелле и возвышающийся над толпой синхронный шепот смотрителей-охранников: «Il silenzio» («Тишина!»).

Я вспоминал смех смотрителей и посетителей, оценивших оглушительное «вау!» пятилетней девочки, стремительно влетевшей в зал Каналетто Лондонской национальной галереи. Вспоминал седовласого господина, мирно похрапывающего в д’Орсе, которого никто не будил. Тревожимый угрызениями совести и размышляя о судьбах русской культуры, я не заметил, как сам заснул.

И приснилась мне Ночь музеев. Приснилось, что в полумраке хранилища вихорь поднялся, попадали на землю картины. Двери сорвались с петель, и несметная сила смотрителей и хранителей влетела в залы. А потом, тяжело ступая, вошел главный искусствовед и подземным голосом молвил:

— Поднимите ему веки! Пусть увидит отечественную культуру!

Вообще-то я не против событийного маркетинга и считаю его эффективным способом продвижения. Но в тяжелом случае с отечественной культурой использовать этот инструмент для реанимации — отважная, но, кажется, безнадежная идея.

Евгений Семенов, политолог

"