Томагавк как символ демократии

В Москве новации. Улицы и площади патрулируются казаками. Конечно, пока этот процесс не приобрел повсеместного характера и находится в границах фольклорно-полицейского эксперимента, но идея настолько близка и дорога сердцу патриота, что стоит огромного труда удержаться от слез умиления.

Если кто-то думает, что нововведение потребовалось московским властям, потому что они уже не справляются с преступностью, уличным бандитизмом и беззаконием, захватившим столицу, то, смею заверить, это ошибка. Уровень криминальной статистики в Москве не превышает средних значений, а рост организованной преступности уверенно контролируется правоохранительными органами.

Дело тут в гражданской инициативе, которая поддержана властями. Общественные активисты, как известно, бывают разными. Кто-то рвет на себе рубаху, защищая мать-природу, кто-то испытывает социальный оргазм, защищая власть — мать нашу. Из школьного курса обществознания мы знаем, что чем больше подобных движений, объединений, инициатив, тем совершеннее общественный уклад. Высокий уровень общественной самоорганизации всегда был признаком зрелой политической культуры и гражданского самосознания. Поэтому казаки на улицах Москвы — это явный показатель созревания гражданского общества (курсив мой).

И здесь важно не останавливаться на достигнутом. Расквартировав в городах авангарды гражданского общества, поигрывающего нагайками, надо двигаться дальше, наращивая наступление по всему гражданскому фронту. Ведь только недальновидные политики могут полагать, что казаки всегда были и будут «опорой и надежей» власти, строящей гражданское общество. Иногда казаки оказываются и на другой стороне. Достаточно перелистать «Тихий Дон», чтоб убедиться в том, что казачья сотня не самый надежный инструмент построения демократии. И здесь власть не должна впасть в растерянность, а должна использовать весь спектр и все многообразие общественных, гражданских инициатив.

Я думаю, что еще одним уверенным шагом по пути развития демократии в России станет появление на улицах стрельцов. Во-первых, это гражданское движение отвечает национальным культурно-историческим традициям, а во-вторых, стрельцы — это государевы люди, живущие в строгости и богобоязни, что также отвечает актуальным интересам демократизирующейся власти. Стрельцы — это не какая-то там казачья вольница, они и посуровее, и понадежнее будут. А потом человек с пищалью на плече — это все-таки более весомый аргумент гражданского диалога, чем человек с нагайкой.

Но в истории страны известны случаи, когда и стрельцы отступали от присяги, поднимая бунт. Для того, чтобы сделать процесс строительства гражданского общества в России необратимым, стоит (в качестве альтернативы казакам и стрельцам) выпустить на улицы городов латышских стрелков. Это и плюралистично, и надежно, и отвечает принципам гражданского многообразия.

И вот тогда-то заокеанские знатоки гражданского общества, учащие нас демократии, вынуждены будут сожрать свои шляпы и с воплем «Любо!» выпустят на улицы Нью-Йорка индейцев в боевой раскраске и с томагавками наперевес.

Евгений СЕМЕНОВ,
политолог

Впервые материал был опубликован 4 декабря в газете «Нижегородский рабочий»