Posted 31 августа 2010,, 14:08

Published 31 августа 2010,, 14:08

Modified 12 ноября 2022,, 15:58

Updated 12 ноября 2022,, 15:58

Пожар в России - больше, чем пожар

31 августа 2010, 14:08
{intro}Огненное лето 2010 года стало страшным испытанием для России. Пожары нанесли материальный ущерб, привели к человеческим жертвам. Но дым гигантских пожарищ, душивший города и пламя, пожиравшее леса и деревни, обнажили куда более серьезную проблему – проблему готовности страны к ситуациям локальных или глобальных катастроф. Сейчас, когда все позади, настало время задавать вопросы. Когда заболевает человек, врачи уповают на его иммунную систему. Если она в порядке, то организм сопротивляется, борется. Если система ослаблена, то лекарства часто бывают бессильны. Пожары в России выявили, что мы с трудом можем оказать сопротивление стихии. Неужели наш мобилизационный ресурс сегодня находится на уровне ХII века, а лето 2010 года остро поставило вопрос о состоянии иммунной системы государства? Размышляя об этом, мы попросили экспертов ответить на вопросы: Как вы оцениваете состояние мобилизационного ресурса России? Способна ли страна реагировать на различные угрозы? Осознает ли проблему власть?{/intro}

Андрей Макарычев, профессор ВВАГС

«Внутренние источники угроз и повышенных рисков должны составлять повестку дня в области мобилизационной готовности».

В свое время мобилизационный ресурс рассматривался как ресурс, который нам необходим для отражения каких-то внешних угроз, внешней агрессии. Это наследие Советского Союза, когда слово «мобилизация» в основном применялось для потенциальной готовности к войне. На самом деле, с точки зрения внешних угроз, у нас все нормально: на нас никто не собирается нападать – здесь можно расслабиться.

Проблема совершенно в другом – основная угроза стабильности и безопасности – она изнутри. И это требует, мне кажется, концептуального разворота в той модели власти, которая существует. Нам даже искать источники угроз и повышенных рисков не надо – они очевидны, они внутри нашего пространства: это может быть связано с экологией, это может быть связано с климатом, это может быть связано с различного рода технологическими процессами от строительства АЭС до повышения уровня Чебоксарского водохранилища. Вот что должно составлять повестку дня в области мобилизационной готовности. Соответственно и деньги должны тратиться не на перевооружение нашей армии для отражения внешних угроз, которые, на самом деле, во многом являются виртуальными, а для обеспечения всем необходимым пожарных служб, служб МЧС и т.д.

Спросите у людей, что их беспокоит: агрессивные планы мирового империализма или проблема жары, пожаров, экологии. 9 из 10 ответят – конечно, второе. А власть должна просто реагировать на это – она не должна оставаться в плену каких-то старых представлений. Значит необходима политическая воля, значит нужно обращать внимание на то, что происходит у нас внутри.

Я думаю, руководство страны не совсем понимает эту проблему. Мы по-прежнему думаем, что плохое придет извне – террористы, наркобароны, или кто-то на юге будет очередной кусок от нашей территории пытаться «оттяпать». И соответственно это нацеливает органы власти на противодействие каким-то внешним угрозам. Гораздо меньше внимания уделяется нашим внутренним источникам опасности, которые, как мне кажется, превалируют. И здесь было бы неплохо посмотреть на опыт других стран, которые давно уже осознали эту проблему и соответствующим образом перераспределяют деньги в своих бюджетах. У нас пока этого, к сожалению, нет. Россия продолжает оставаться очень милитаризованной страной с соответствующим менталитетом.

Александр Прудник, социолог

«Низкий запас прочности представляет наибольшую угрозу для государства».

Мобилизационный ресурс страны сейчас крайне ограничен. И любая более или менее крупная проблема, которая носит природный характер, уже поставит страну на грань выживания, а ее государственную систему на грань сохранения. И именно этот низкий запас прочности представляет наибольшую угрозу для государства.

Почему? Да потому что на протяжении последних лет власть решала главную задачу, а именно – обеспечение своей власти, политического и административного обеспечения самой себя. И эту задачу нынешняя правящая элита решила полностью. Только функционирование государства не ограничивается политической и административной сферой. А те сферы, которые тоже входят в систему государственную управления и от которых зависит судьба государства, такие, например, как природная сфера, или сфера социальной инфраструктуры, или индустриальной инфраструктуры, все это, на протяжении последних лет, особо не интересовало правящие элиты. Не интересовало, поскольку напрямую не затрагивало главный их вопрос – сохранение власти в своих руках. Но эти сферы никуда не ушли, и оказывается, что когда именно они входят в состояние нестабильности, это сразу ставит страну на грань кризиса.

В ближайшее время власть должна понять, что в первую очередь она должна заниматься не политикой, а реальным управлением и контролем над всеми элементами государственной системы. И здесь встает вопрос – а нынешние элиты готовы к такой постановке вопроса, готовы ли в этой сфере действовать? Пока они себя очень активно проявили в сфере концентрации власти и перераспределении собственности.

Андрей Дахин, профессор ВВАГС

«Мобилизационные ресурсы для обеспечения социальной безопасности ослабли, прежде всего, на местном уровне».

Мобилизационный ресурс, связанный с обеспечением социальной безопасности, как показали пожары этого лета, за последние годы существенно ослаб. События и в Нижегородской области, и в других субъектах РФ показали, что на региональном и местном уровнях центров активной оперативной мобилизации для обеспечения социальной безопасности населения практически нет. Более того, такие центры не достаточно оперативно работают даже там, где существуют федеральные объекты повышенной ценности и значимости. В Нижегородской области это, например, Саровский ядерный центр. Как мы знаем, мобилизационный процесс там растянулся до того, что стало подпаливать уже внешнее ограждение этого закрытого административно-территориального образования.

Поэтому, на мой взгляд, общая оценка состоит в том, что мобилизационные ресурсы для обеспечения социальной безопасности ослабли, прежде всего, на местном уровне.

Для исправления ситуации необходимо предпринять какие-то меры для развития региональной, местной инфраструктуры – то, что раньше было гражданской обороной. То есть это инфраструктуры, которая обеспечивает связь ключевых ресурсов, необходимых для мобилизации противостояния какому-то фактору, несущему угрозу – будь то пожар, наводнение, смерч или тотальное обледенение. На мой взгляд, до настоящего времени мы видели, что формируется МЧС как некая федеральная структура быстрого реагирования для таких ситуаций, но, по всей видимости, нужно создавать региональную сеть такого рода центров с частичным подчинением местным властям для того, чтобы они могли на своем уровне оперативно производить мобилизационные мероприятия.

Владимир Лапырин, журналист, издатель

«Это система, когда все, пытаясь сохранить свою должность, не решаются на действия, которых требует обстановка».

Конечно, руководство страны понимает проблему, связанную с мобилизационным ресурсом России. Другое дело – как его восстановить. Здесь может быть два решения: либо дать больше воли на местах, либо, наоборот, забрать с мест. И между этими двумя решениями федеральное руководство всегда зависает и надолго. Мне кажется, сейчас такой же случай, когда хотелось бы, чтобы власти на местах работали более оперативно, но при существующей системе это невозможно.

Это было и в 41-ом году, это было и раньше, это, к сожалению, осталось и в 91-ом году, это есть и сейчас. Это система, когда все, пытаясь сохранить свою должность, не решаются на действия, которых требует обстановка.

Я думаю, что сегодняшняя ситуация заставит несколько изменить отношение к проблеме и обратить внимание на самостоятельность людей, на умение действовать в критической ситуации. Мобилизационная готовность зависит очень часто от самостоятельности людей, широты их полномочий, ну и от личности, конечно же. Думаю, в целом она сохраняется на достаточно высоком уровне.

Мобилизационная готовность зависит еще и от нас. Мы тоже, надеясь на то, что наверху умные и мудрые, проявляем беспечность. Но ведь сваливать все на верховную власть, наверное, смысла нет. Есть еще и местная власть, которая из-за инстинкта самовыживания должна интересоваться чуть большим, чем границами районов.

Валентина Бузмакова, политический обозреватель

«Не хотелось бы говорить о революциях, но все к этому идет».

Прошедшие по стране пожары показали, что ни к чему мы не готовы, и совершенно правы многие эксперты, которые сегодня говорят, что это было похоже на 41-й год. Я видела лица людей, которые покидали горящую деревню, я поняла, что такими могли быть лица людей, у которых горела деревня в том 1941 году.

Но нельзя говорить только о плохом. Я с гордостью вспоминаю парня с Алтая, который узнав, что в Выксе горят леса, сел в поезд и приехал сюда. Один, без всякой команды - без команды партии, гражданского общества, общественных организаций. Он просто знал, что когда война, нужно быть на передовой. И он, как в 41-м году, когда люди садились в поезд и уезжали на войну, сел в поезд и приехал на передовую, и тушил пожар в Выксунском районе.

Я абсолютно уверена, что он не получил никакой медали, что может быть его толком и не кормили, и даже этот халявный тортик, залежалый «бочкаревский», ему не достался. Но этот парень показал мне и другим, что гражданское общество в стране есть. И что когда начнется война или какие-то другие катаклизмы, всегда найдутся люди, которые тихо, без помпы помогут другим людям.

Понимает ли эту проблему руководство страны? Все они понимают, только они остаются заложниками той системы, которую они строили. Потому что несистемные люди во власть не попадают. Власть предержащие всегда заботятся о том, чтобы передать эту власть таким же, как они. Чтоб не дай бог, приемники ничего не разрушили.

Что необходимо сделать? Страшно сказать, но, наверное, чтобы так народ «наелся» этой беды, чтобы понял, что надо ломать все это и строить заново. Не хотелось бы говорить о революциях, но все к этому идет.

"