Posted 15 октября 2013,, 05:10

Published 15 октября 2013,, 05:10

Modified 12 ноября 2022,, 14:45

Updated 12 ноября 2022,, 14:45

СЛУЖЕНИЕ ЛАНДХОЛДЕРОВ

15 октября 2013, 05:10
Эскалация процесса церковной реституции в регионе началась не вчера. Одним из первых был Дом офицеров. Сегодня к этому списку добавилось трехэтажное здание на улице Грузинской — бывший институт эпидемиологии и микробиологии им. Блохиной. Я вижу, как епархия превращается в одного из крупнейших ландхолдеров региона, но цель этой деятельности для меня туманна. Евгений Семенов, политолог

14 октября в областном арбитражном суде назначено слушание дела о признании права муниципальной собственности на здание Нижегородской духовной семинарии. Истцом выступает администрация Нижнего Новгорода, ответчиком — Нижегородская епархия.

Здание, в котором сегодня располагается семинария, в советские времена принадлежало учебно-производственному комбинату. В 1996 году его передали церкви. Была ли законной передача городского имущества, и должен решить суд.

Не удивлюсь, если суд признает сделку законной и тем самым навсегда закрепит права на объект за Нижегородской епархией. Не удивлюсь, если узнаю, что обращение в суд понадобилось муниципалитету не для того, чтобы вернуть здание, а лишь для того, чтобы, заручившись судебным решением, навсегда вычеркнуть его из реестра городского имущества. Скажем так: еще один дорогой подарок, изящно упакованный в судебное решение.

Понимая, что вторгаюсь в область жестко табуированных тем, все же рискну задать вопрос: зачем Нижегородской епархии столько недвижимости? Я понимаю, когда речь идет о храмах, но меня ставят в тупик требования отдать церкви здание консерватории, учебный корпус академии водного транспорта, корпус педагогического университета и так далее.

Эскалация процесса церковной реституции в регионе началась не вчера. Одним из первых был Дом офицеров. Сегодня к этому списку добавилось трехэтажное здание на улице Грузинской — бывший институт эпидемиологии и микробиологии им. Блохиной. Дом офицеров, в котором совсем недавно кипела жизнь, работало множество детских кружков и клубов, пустует. Здание института микробиологии на Грузинке теперь ремонтируется, но я очень сомневаюсь, что там зазвучат детские голоса. А ведь именно для этого оно некогда и предназначалось, и построено оно было не на средства церкви, а на деньги известного нижегородского купца М. Рукавишникова.

В этом здании располагалось общежитие для малоимущих гимназистов, содержание, или, как тогда говорили, «призрение», которых взяло на себя братство Кирилла и Мефодия. В братство кроме Рукавишниковых входил губернатор Н. Баранов, историк-краевед А. Гациский, композитор М. Балакирев, фотограф А. Карелин и другие. Эти замечательные люди старались разделить с церковью одну из ее главных миссий — миссию социального служения. Призрение всегда было под опекой и управлением Русской православной церкви. Больницы, богадельни, ночлежки, кормление нищих, наконец, образование детей из малоимущих семей — это то, на что дореволюционная церковь постоянно тратила средства и силы. У церкви было огромное хозяйство, но миссия, которую она выполняла, требовала этого имущественного комплекса. Что же сегодня?

Если судить по «Итоговому документу III Общецерковного съезда руководителей епархиальных отделов социальной направленности», принятому 30 сентября 2013 года, то дела, касающиеся призрения, сегодня крайне скромны. Вот цитата из этого документа: «Пока только в 47 епархиях есть православные приюты для бездомных и социальные столовые». Если вспомнить, что всего епархий в РПЦ около 160, то это печально мало.

Когда мы говорим об отсутствии национальной идеи, об утрате идентичности и среди главных причин кризиса называем институциональные деструкции, то я, может быть, и готов поспорить с этим, но меня останавливает вопрос: зачем Нижегородской епархии столько недвижимости? Я вижу, как епархия превращается в одного из крупнейших ландхолдеров региона, но цель этой деятельности для меня туманна. Я вижу умолкнувший Дом офицеров, насторожившуюся консерваторию, ощетинившиеся вузы, но я не вижу, как это согласуется с миссией церкви. Я вижу в этом служение, но служение чему?

Евгений Семенов, политолог

"