Posted 8 апреля 2009,, 05:04

Published 8 апреля 2009,, 05:04

Modified 12 ноября 2022,, 15:49

Updated 12 ноября 2022,, 15:49

Отряд Нижегородских поисковиков

8 апреля 2009, 05:04
Отряд Нижегородских поисковиков Posted on июля 25, 2006 in Без рубрики) by | 0 Comments » В старой, покосившейся уже избе почти всегда полутьма. Днем горит люстра, но это вообще свойство очень старых деревянных домов - создавать такой сумрак. Просто люди здесь жили давно и долго. Они здесь мечтали, плакали, любили и умирали. Все эти люди, что изображены на фотографиях в старых рамках из картона по стенам. И все эти эмоции густо висят в воздухе, настолько густо, что пропадает куда-то мое вечное желание пошутить или съязвить. Хотя может быть, это всего лишь иллюзия. Просто пасмурно за окном, давно не протирали плафон люстры… На старой кровати сидит бабушка. Рядом, у изголовья - стоит палочка для ходьбы. Бабушка редко выходит из дому. Во дворе щебечут внучки, где-то проезжает трактор. Но эти звуки - снаружи. Внутри громко тикают часы, и что-то приговаривает бабушка. В руках у нее желтый от времени продолговатый листок бумаги. Карандашом написаны имя и фамилия. Данные ее отца. И даже год призыва указан - 1941. Перечитывая листочек в который уж раз, бабушка старается не плакать. Атмосфера эта вспоминается сразу лишь речь заходит о «поисковиках». Сухое информационное сообщение - «Отряд Нижегородской областной молодежной общественной поисковой организации «Курган» отправился в экспедицию». На практике это означает, что больше десятка парней уехали в Тверскую область. Говорить с местными жителям, копать и хоронить. Работа «белого», официального поисковика, расписана по ходам. Собрать информацию о местах боев и массовых захоронений. Раскопать, попытаться найти сведения об убитых и быстро похороненных (а чаще всего - просто сваленных в яму и присыпанных землей) бойцах. Больших хаотичных захоронений, а то и просто не погребенных останков очень много. Бои тут были тяжелейшие - операция «Марс» даже по официальным советских времен данным унесла жизни около ста тысяч человек. А вот установить - кто же этот офицер, лежащий в чистом поле, удается редко. - Солдатский медальон или документы - действительно редкая находка,- говорит руководитель «Кургана» Федор Дроздов. – Это же считалось «плохой приметой - будешь носить медальон, обязательно убьют». Погибали и с медальонами и без - все лежат теперь в тверской земле. - В принципе в шестидесятых годах проводилось «Перезахоронение». Но там экскаватором сняли верхний слой, нашли несколько скелетов, захоронили с помпой, рассказывает Дроздов. - Памятник поставили, написали в газете. А сколько еще там осталось лежать, уже никого не интересовало. Все, официально перезахоронили. Хотя последнее слово, конечно, в кавычках. В камуфляже и берете хаки - и удивишься, если скажут, что Федор (а вернее Федор Борисович)- доцент, кандидат исторических наук. «Курган» начинался задолго до его прихода в Нижегородский Государственный Университет. Еще в семидесятых организовали «кружок красных следопытов». Но сейчас Дроздов бессменный руководитель поискового объединения. Тут надо найти деньги на поездки, тут договориться о транспорте, здесь изыскать поисковое оборудование. Большинство всех достижений - на собственном энтузиазме. Как и поиск родственников. Это тоже все сами - сами размещают объявления в Интернет, сами отправляют запросы в военкоматы. Нашедшимся родственникам сообщают место захоронения, дату. Иногда приезжают дети, внуки. Чаще всего о своих отцах и дедушках они знали лишь одну официальную строчку: «Пропал без вести». И вот, спустя 60 лет, им сообщают - погиб в таком-то месте. Захоронен на таком-то кладбище. Военкомат, священник. Но рук на все не хватает. И возможности уже не те. Сколько могил перекопали для проформы экскаваторами и бульдозерами? Сколько костей лежат в местах, о которых никто не знает? А если и знают, то часто первыми до захоронения добираются «Черные поисковики». Тем интересно оружие, боеприпасы. Скелеты их редко интересуют, обычно сваливают все в кучу. Теряются драгоценные своей информацией медальоны. Кости лежат вперемешку - не разберешь, кто где. А организованно и по-хорошему государство этим мало занимается. Оно проводит официальные парады и дает пафосные интервью. От чиновников часто слышно: - Да бросьте вы этим заниматься. Столько лет прошло. Уже похоронили всех. И мнение это иногда высказывают даже простые люди. - Да мало кого на самом деле похоронили! Мало кого из тех, кто достоин памяти, уважения и благодарности, – поисковик даже не уверяет, он просто устало произносит понятные ему истины. – А таким отношением, как сейчас у государства, мы сможем похоронить только одно - память об этих людях, об этой войне. В этой экспедиции задачи стандартные. Поиск, захоронение. Уже есть договоренность с военкоматом и местными властями. То, что останков найдут много, не сомневаются. Даже дату перезахоронения назначили- 13 августа. А потом опять будут искать родственников тех, чьи имена удастся установить. Та бабушка в старом доме, которая все время стоит в памяти, узнала о месте гибели своего отца. Федор Дроздов принес ей найденную бумажку из медальона. Сообщил, где захоронили отца. Она рассказывала, как в сорок первом отца провожали на фронт. Как она - тогда еще даже не школьница - бежала по селу за подводой. Как получили извещение «Пропал без вести». А потом не удержалась и заплакала. И сказала - «Ну вот и дождалась. Думала уж не доживу. Спасибо, ребята».

Отряд Нижегородских поисковиков

Posted on июля 25, 2006 in Без рубрики) by | 0 Comments »

В старой, покосившейся уже избе почти всегда полутьма. Днем горит люстра, но это вообще свойство очень старых деревянных домов - создавать такой сумрак. Просто люди здесь жили давно и долго. Они здесь мечтали, плакали, любили и умирали.
 
 Все эти люди, что изображены на фотографиях в старых рамках из картона по стенам. И все эти эмоции густо висят в воздухе, настолько густо, что пропадает куда-то мое вечное желание пошутить или съязвить. Хотя может быть, это всего лишь иллюзия. Просто пасмурно за окном, давно не протирали плафон люстры…
 
На старой кровати сидит бабушка. Рядом, у изголовья - стоит палочка для ходьбы. Бабушка редко выходит из дому. Во дворе щебечут внучки, где-то проезжает трактор. Но эти звуки - снаружи. Внутри громко тикают часы, и что-то приговаривает бабушка. В руках у нее желтый от времени продолговатый листок бумаги. Карандашом написаны имя и фамилия. Данные ее отца. И даже год призыва указан - 1941. Перечитывая листочек в который уж раз, бабушка старается не плакать.
 
Атмосфера эта вспоминается сразу лишь речь заходит о «поисковиках». Сухое информационное сообщение - «Отряд Нижегородской областной молодежной общественной поисковой организации «Курган» отправился в экспедицию». На практике это означает, что больше десятка парней уехали в Тверскую область. Говорить с местными жителям, копать и хоронить.
 
Работа «белого», официального поисковика, расписана по ходам. Собрать информацию о местах боев и массовых захоронений. Раскопать, попытаться найти сведения об убитых и быстро похороненных (а чаще всего - просто сваленных в яму и присыпанных землей) бойцах.
 
Больших хаотичных захоронений, а то и просто не погребенных останков очень много. Бои тут были тяжелейшие - операция «Марс» даже по официальным советских времен данным унесла жизни около ста тысяч человек. А вот установить - кто же этот офицер, лежащий в чистом поле, удается редко.
 
- Солдатский медальон или документы - действительно редкая находка,- говорит руководитель «Кургана» Федор Дроздов. – Это же считалось «плохой приметой - будешь носить медальон, обязательно убьют».
 
Погибали и с медальонами и без - все лежат теперь в тверской земле.
 
- В принципе в шестидесятых годах проводилось «Перезахоронение». Но там экскаватором сняли верхний слой, нашли несколько скелетов, захоронили с помпой, рассказывает Дроздов. -  Памятник поставили, написали в газете. А сколько еще там осталось лежать, уже никого не интересовало. Все, официально перезахоронили. Хотя последнее слово, конечно, в кавычках.
 
В камуфляже и берете хаки - и удивишься, если скажут, что Федор (а вернее Федор Борисович)- доцент, кандидат исторических наук. «Курган» начинался задолго до его прихода в Нижегородский Государственный Университет. Еще в семидесятых организовали «кружок красных следопытов». Но сейчас Дроздов бессменный руководитель поискового объединения.
 
Тут надо найти деньги на поездки, тут договориться о транспорте, здесь изыскать поисковое оборудование. Большинство всех достижений - на собственном энтузиазме.
 
 Как и поиск родственников. Это тоже все сами - сами размещают объявления в Интернет, сами отправляют запросы в военкоматы. Нашедшимся родственникам сообщают место захоронения, дату. Иногда приезжают дети, внуки. Чаще всего о своих отцах и дедушках они знали лишь одну официальную строчку: «Пропал без вести».
 
И вот, спустя 60 лет, им сообщают - погиб в таком-то месте. Захоронен на таком-то кладбище. Военкомат, священник.
 
Но рук на все не хватает. И возможности уже не те. Сколько могил перекопали для проформы экскаваторами и бульдозерами? Сколько костей лежат в местах, о которых никто не знает?
 
А если и знают, то часто первыми до захоронения добираются «Черные поисковики». Тем интересно оружие, боеприпасы. Скелеты их редко интересуют, обычно сваливают все в кучу. Теряются драгоценные своей информацией медальоны. Кости лежат вперемешку - не разберешь, кто где. А организованно и по-хорошему государство этим мало занимается. Оно проводит официальные парады и дает пафосные интервью.
 
 От чиновников часто слышно:
- Да бросьте вы этим заниматься. Столько лет прошло. Уже похоронили всех.   
 
И мнение это иногда высказывают даже простые люди.
 
- Да мало кого на самом деле похоронили! Мало кого из тех, кто достоин памяти, уважения и благодарности, – поисковик даже не уверяет, он просто устало произносит понятные ему истины. – А таким отношением, как сейчас у государства, мы сможем похоронить только одно - память об этих людях, об этой войне.
 
В этой экспедиции задачи стандартные. Поиск, захоронение. Уже есть договоренность с военкоматом и местными властями. То, что останков найдут много, не сомневаются. Даже дату перезахоронения назначили- 13 августа. А потом опять будут искать родственников тех, чьи имена удастся установить.
 
Та бабушка в старом доме, которая все время стоит в памяти, узнала о месте гибели своего отца. Федор Дроздов принес ей найденную бумажку из медальона. Сообщил, где захоронили отца. Она рассказывала, как в сорок первом отца провожали на фронт. Как она - тогда еще даже не школьница - бежала по селу за подводой. Как получили извещение «Пропал без вести». А потом не удержалась и заплакала. И сказала - «Ну вот и дождалась. Думала уж не доживу. Спасибо, ребята».
 
 
"