Posted 12 ноября 2016,, 10:10

Published 12 ноября 2016,, 10:10

Modified 12 ноября 2022,, 14:01

Updated 12 ноября 2022,, 14:01

Марина Игнатушко о синих заборах, Ильинке и конфликте архитектора и застройщика

12 ноября 2016, 10:10
Марина Игнатушко о синих заборах, Ильинке и конфликте архитектора и застройщика

Разговор с журналистом, экспертом архитектуры Мариной Игнатушко начался с пресловутого синего забора на Нижне-Волжской набережной. Она говорила о проблемах города «Синезаборска», в который превратился Нижний Новгород.

О закрытом городе

По поводу синих заборов, которые так раздражают нижегородцев – я недавно была в Перми. У них тоже есть синие заборы. Но там не видно этого тотального дележа и рытья, закрыты отдельные участки, но они растворены в масштабе города, который внешне благополучнее, чище и богаче нашего.

У нас же закрыты самые ключевые места. Приезжает человек в Нижний и не видит город ни с реки, ни с железнодорожного вокзала. А если он из аэропорта едет – насмотрится по дороге. Что это означает? Стагнация, очевидно.

Площадь Свободы и «дух места»

Самый давний долгострой у нас находится в центре, на площади Свободы. Еще в советское время там собирались построить молодежный жилой комплекс. Потом – отель. Бюро «Архстрой», насколько я знаю, проектирует на этом месте уже лет пятнадцать разные объекты для разных заказчиков. Последний проект они сделали для компании Олега Сорокина – большой жилой комплекс в стилистике сталинских высоток. К строительству, к счастью, не приступили.

Вероятно, Дух места не одобряет пока предложенные проекты. Может быть, там просто нужно разбить сквер, сделать рекреационную зону. Выбор функции будет удачным, если предварительно провести исследование, подобное маркетинговому.

О маркетинге и проектировании

Ни один бизнесмен не возьмется за серьезные поставки, если не знает, кому, зачем и в каком объеме нужен товар. С городом – иначе: берут участок и нагоняют объем, предполагая, что свежесозданные площади точно привлекут покупателей и арендаторов. Привлекали – в 90-е. Сейчас запросы сменились – к этому надо относиться с профессиональным пониманием.

Известный британский архитектор Уильям Олсоп часто рассказывает, как он любит в разное время суток походить по району, где предстоит проектировать, посидеть на скамейках с бабушками и мамашами с детьми, поболтать с аборигенами… И это – не предвыборные мероприятия, а его личный выбор и опыт. Есть и другие методики – только не у нас!

Самое же досадное во всех этих историях с заборами то, что нижегородцы, испытывая раздражение и неудобства, никак не могут повлиять на ситуацию. Мы, горожане – заложники чужих «хотелок».

О непонятных решениях

Наши депутаты иногда так смешно голосуют, что плакать хочется. Вспомните их решение по кинотеатру «Октябрь». Все ждали, что Дума скажет компании-застройщику «нет», оказалось – одобрямс! Все нормальные люди понимают, что строить гостиницу на месте кинотеатра на Большой Покровской – вредить улице и городу. А депутаты подыграли застройщику… О чем еще говорить?

Многострадальная Ильинка

Вот пример улицы Ильинская, вы помните, что несколько лет назад власти громко заявляли о ее сохранении и реставрации. Давайте вспомним историю, как градозащитники отстаивали так называемый «дом с бельведером», и все станет ясно с Ильинкой. Снесли не только его, настаивая, что дом не подлинный, снесли весь квартал под сорокинский же большой жилой массив.

При этом известно: первоначальный проект предполагал, что новые дома будут отступать от красной линии и старой застройки. Все двухэтажные домики должны были быть сохранены.

А сейчас весь периметр нового микрорайона будет просто китайской стеной с 14-16 этажей. Это делается не для удобства горожан, а во имя рентабельности: получения максимальной прибыли с квадратного метра общего ресурса – городской земли.

О столичных примерах

Но ведь есть примеры сохранения исторической застройки. Один из них – центр Москвы, район Китай-города. Однажды мы с друзьями вечером вышли на улицу, и было на мгновенье ощущение, будто выпали из времени. Нарядные двух-трехэтажные дома, хороший свет, комфортное благоустройство, уютные скамейки, веселые люди... Даже на Европу похоже.

Еще один пример оттуда – район Полянки. Цельная застройка, хотя и многослойная. Но можно увидеть большими фрагментами, какой Москва была в XIХ веке, какой – в начале ХХ-го.

Бездумный город

Вариантов спасения Ильинки в мире миллион существует! Но это надо просчитывать, этим надо заниматься. Город должен думать о том, что ему ценно, что нужно сохранить. А наш город думает только о цене на землю. Был же большой проект, когда полпредом президента был Сергей Кириенко. Он назывался «Започаинье» и предполагал сохранение исторической застройки на большом пространстве центра города. Проект пошел под нож.

Пример непродуманного использования старой застройки совсем свежий – построенный отель «Мариотт». Оставили как бы исторический фасад и пристроили новые стены. Но это даже не реконструкция, это декорация.

На Ильинке вообще ничего не остается фактически. И стыдно гостям города объяснять, почему исторический центр у нас – сплошной тлен.

Главные потери исторического центра

Мы теряем свое лицо. Наши историческая городская среда скукоживается, как шагреневая кожа. То, что построят на месте «дома с бельведером» (квартал Горького-Ильинка-Маслякова) – это китайская стена. Так при советской власти снесли Ковалиху, не щадя ничего.

Резервации создаются в центре города. Например, за ДК имени Свердлова будет замкнутый двор с многоэтажным жильем. Наверное, повесят ворота с замком. А ведь там могло быть общественное пространство – Покровка явно узка для общих интересов. Утрата старых проходных дворов не только заставляет нас менять привычные маршруты, но создает атмосферу отчужденности: ничто в городе нам не принадлежит. Исторический центр должен быть проницаемым, должны быть удобные пешеходные связи. А мы везде натыкаемся на заборы – синие, прозрачные, любые. Это неправильно.

«Небо» – безымянный проект

Сейчас можно говорить только, что архитекторы сумели гармонизировать его цветовую гамму и фасад ТЦ с исторической застройкой площади.

У этого огромного объекта нет автора. За него не несет ответственность ни один архитектор, потому что за время строительства их поменялся не один десяток. В конце концов, автор есть только у фасадов – архитектор Сергей Туманин. И никто не скажет, что это плохо.

Насколько же функционально уместен это гигантский потребительский центр – время покажет. Пока не показывает.

Неизвестный формат

Для нас это – сравнительно новая типология – не просто универмаг, но и не ДК, не досуговый центр. Программа его развития – непростой прогноз. Как правило, на Западе над такими проектами архитекторы работают в командах с маркетологами, социологами, другими гуманитариями.

У нас есть такие специалисты. Но это такие серьезные работы, в которых должны быть заинтересованы не только исполнители. В нашей стране серьезные девелоперы уже делают проекты с такими специалистами.

Европейские примеры

Все города по-разному решают проблему сохранения исторической застройки. Например, Берлин пережил сложную историю жизни по разные стороны стены, потом историю объединения. Во время войны был зверски разрушен.

Так что делают немцы? Некоторые объекты скрупулезно восстанавливают. С другими поступают иначе: есть целый квартал недалеко от Александерплац, где исторические здания восстановлены в панелях! Панели, разумеется не типовые, вылиты «по месту», заменяют фрагменты стоявших здесь прежде зданий. Таким образом сохранили не сам облик зданий, а исторический масштаб и отчасти – среду.

А в Хельсинки современные кварталы выносятся на окраины. И не попадают на открыточные виды центра.

О конфликте архитектора и застройщика

Да его просто нет, этого конфликта. Архитекторы не имеют никакого решающего голоса. Пример: проходил конкурс на проект здания областного суда на месте бывшей автостанции на площади Лядова. Все наши архитекторы рисовали проекты, а выиграли москвичи. Не знаете, почему?

Или, например, проект оперного театра в парке Пушкина. Нужно было срочно спасти московский институт, который сидел без денег, не выплачивал сотрудникам зарплату. Сколько лет прошло, а намерения строить театр так и не появилось. Денег нет. Но разве они были, когда проект заказывали? Риторические вопросы.

Вспомните конец 90-х. Мы все знали наших архитекторов, брали у них интервью, они комментировали свои проекты, про них снимали телевизионные программы. Теперь мы знаем застройщиков...

Татьяна Кузнецова

"