Posted 17 ноября 2015,, 11:32

Published 17 ноября 2015,, 11:32

Modified 12 ноября 2022,, 14:17

Updated 12 ноября 2022,, 14:17

Алена Агеева: Импровизация как стиль жизни

17 ноября 2015, 11:32
Культура пластического театра, так же как и театра уличного, для России нова и непривычна. Люди зачастую не понимают этого вида искусства, а оно удивительно и многогранно: там, где кончаются слова, начинается пластический театр. О том, что представляет собой этот вид искусства, как живется пластическим театрам в России и за рубежом, а также о творческом пути из экономиста в актеры мы поговорили с Аленой Агеевой – основателем и режиссером пластического театра PosleSlov.

– С чего началось твое увлечение пластикой, пластическим театром?

– Как-то все само собой получилось. Около десяти лет назад я пришла в студию пластического театра «Преображение» – у них тогда еще помещение было в старом ДК им. Ленина – просто позаниматься. И как-то сразу поняла: мое. Вошла в основной состав, стала работать как актриса. Руководителем тогда у меня был Анатолий Николаевич Малофеев, он настоял на том, чтобы я поехала в Москву учиться.

– По какой специальности? Актер пластического театра? Есть такие кафедры?

– Да, в Академии переподготовки работников искусства, культуры и туризма есть кафедра пантомимы. Прекрасный Илья Григорьевич Рутберг, к сожалению недавно ушедший из жизни, ее основал. Так что второе образование у меня – режиссер пластического театра.

– А первое?

– Экономист. Как-то вот так вышло! Но второе образование я получала уже целенаправленно, пошла по этому пути, сознавая, что хочу заниматься именно этим.

– Процесс обучения в творческом вузе – каков он был для тебя?

– О, это были безумные времена. Днем мы учились, ночью готовились – репетировали, шили костюмы, круглосуточно были заняты. Вместе ходили к Полунину, вместе смотрели фильмы, постоянно что-то придумывали, обсуждали, концентрация творчества была максимальной. К моменту выпуска концентрация достигла апогея: мы ставили свои спектакли, участвовали в спектаклях других, репетировали, репетировали, репетировали. У меня был выпускной перформанс – «газетные люди», я актеров полностью упаковала в газеты. Ребята мучились страшно, но выглядело это изумительно и того стоило.


– Что было после окончания академии? Ты сразу мечтала о том, чтобы открыть свой театр?

– Нет, цели создать свой театр тогда еще не было, это опять же произошло само собой. В какой-то момент я просто поняла, что надо двигаться дальше. И родился театр PosleSlov.

– Как это произошло?

– Я вернулась в Нижний, параллельно репетировали какие-то постановки с коллективом в Москве, здесь проводила мастер-классы в «Циферблате». И вот из этих встреч, мастер-классов сложился PosleSlov – первый спектакль мы показали там же, в свободном пространстве. Это было около трех лет назад. Тогда же мы стали участвовать в городских мероприятиях – первый показ был на Рождественской. Тогда мы выступали и с нижегородским, и с московским составами. Помню, именно там мы были впервые заявлены как «пластический театр Алены Агеевой».

– У тебя две труппы – московская и нижегородская. Сложно жить и работать на два города?

– Совсем нет! Мы так работаем, что-то делаем отдельно, для каких-то вещей объединяем группы. Когда я в Москве – готовим какие-то вещи для выступлений в Нижнем, и наоборот. Например, в прошлом месяце были с нижегородским составом в Москве, выступали на фестивале по приглашению прекрасного испанского гитариста Анхеля Онтальвы и там заодно с московским составом готовили программу для Фестиваля пластических театров, который прошел в Нижнем Новгороде в начале ноября.

– Что ты считаешь самим большим достижением за эти три года существования твоего пластического театра?

– Мне сложно сказать – вот это я считаю самым большим достижением. Так много всего было. Работа и представления – как снежный ком. Первые показы в «Циферблате», потом фестиваль уличных театров, мы сделали огромное количество перформансов, поработали с различными творческими деятелями.

Например, у Александра Ф. Скляра есть программа на песни Вертинского, и мы захотели поработать с ним в плане пластики. И Александр Феликсович нас поддержал. Было очень сложно вписаться, это цельная вещь, но мы нашли возможность, показали в «Малевиче» в прошлом октябре эту программу. Посотрудничали с французской певицей MeLL в рамках фестиваля «2Т» по приглашению «Альянс Франсез». Это был формат вызова – мы включались в живое исполнение, получился такой диалог на стыке жанров. За эти годы мы поучаствовали, кажется, во всех городских мероприятиях в Нижнем Новгороде: в «Ночи музеев», в «Библионочи», в Днях города в Нижнем и Москве…

Хотя постойте. Наверное, моя самая большая гордость и радость – это Art Butoh Festival, который мы организовывали вместе с художественным объединением «ТМ-Студия» и японским мастером буто Кацурой Каном уже три раза на два города – Москву и Нижний.

– Буто – это одно из направлений пластического театра?

– Это… другой язык движения. Очень специфический. Если пластический театр – это смесь пантомимы и танцевальных стилей – контемпорари-дэнс, контактной импровизации, то буто – это нечто совсем иное. Это надо видеть. Буто появилось в конце 60-х в Японии и особую популярность имеет во Франции. Мы, как театр PosleSlov, не позиционируем себя как театр буто, но элементы этого жанра включаем активно. Тем более что Кацура Кан передал нам права на показ своих спектаклей в России. Мы единственные в стране, кто может это делать. Мы с удовольствием включаем его хореографию и части его постановок в свои показы.


– Как вообще в России обстоят дела в сфере пластического театра?

– Если сейчас и в больших театрах проблемы, то что говорить о нас – маленьких пластических коллективах? Пластический театр – это всегда маленькие труппы, им увлекаются фанаты. В такой ситуации очень легко сдаться, наткнувшись на те или иные трудности. Я очень рада, что рядом со мной преданные пластическому искусству люди, люди, которые готовы постоянно во всем участвовать. Так же, думаю, дела обстоят и в других театрах пластики. Мне очень интересно раздвигать рамки, и пластический театр дает это воплотить в полной мере: делать уличные проекты, перфомансы – а это всегда риск.

– Риск в том смысле, что люди у нас, в отличие от Европы, не совсем привыкли к культуре уличного пластического театра? Сталкивались когда-нибудь с негативом со стороны случайных зрителей?

– Скорее, нет. Явно негативной реакции я не вспомню. У уличного театра вообще есть разные форматы. Например, наш перформанс «Картонные сны»: мы выходим на улицу и начинаем что-то делать в своем пространстве, не бытовом, но рядом с обычными людьми. Мы с людьми не взаимодействуем напрямую, не втягиваем, но мы создаем атмосферу, и люди останавливаются и смотрят. Это история про коробки, ограничения, про что-то важное, а они идут по своим делам, но тем не менее останавливаются и даже говорят с нами, идет обратная связь. Это всегда подарок.

Такие перформансы – это одно. А есть история с уличным театром, когда актеры выходят в люди и начинают с прохожими взаимодействовать. Здесь больше риска, и реакция разная совершенно. Кто-то начинает фотографироваться, кто-то – активно трогать, здесь сложно сохранить образ, мы стараемся. Кто-то останавливается, восхищается, кто-то крутит пальцем у виска. Реакции разные. И это меня радует. И для моих ребят это классная школа. Это нормально, что кто-то не поймет. Но он запомнит.

– Режиссер в наше время – еще и продюсер, и менеджер. Помогает первое, экономическое?

– Иногда (смеется). На самом деле есть проекты коммерческие, в которых мы как коллектив получаем гонорар, а есть некоммерческие, в которых мы участвуем просто потому, что это нам интересно. Есть еще частные приработки типа выступлений на корпоративах. Лично мне это неинтересно, но если ребята могут улучшить свое материальное положение таким образом – я только за.


– Чем же пластические актеры зарабатывают на жизнь?

– Мастер-классы, выступления на фестивалях. Буквально недавно в Москве прошел международный джазовый фестиваль – Leo Records Festival, нас пригласили на коммерческой основе. А вот, например, в проектах «Альянс Франсез» мы участвуем просто потому, что это ужасно интересно. Там это всегда коллаборация, творческий процесс. Делали, например, музыкально-пластический проект с певицей MeLL, вышло прекрасно!

– Мечтаешь о собственной площадке для своего театра?

– Пока нет. Пока много параллельных проектов. Мы стартовали в «Арсенале» – там теперь будет проходить мастерская по пластическому театру. Это такой обучающий формат, с учебными показами. Я глубоко убеждена, что когда человек начинает двигаться по-своему и докапываться до своих личных движений – это красиво. Это меняет и обогащает человека. И для меня важно превратить это в сценический продукт.


– Недавно вы с коллективом вернулись из поездки во Францию, и там прошло несколько ваших выступлений. Что для тебя значила эта поездка?

– Это была потрясающая поездка! Мы ездили совместно с «ТМ-Студией», объединением художников из Москвы и Нижнего Новгорода. У них выставка во Франции и потом пленэр в Испании. А мы – так уж получилось – во Францию поехали по приглашению Кацуры Кана, на международный фестиваль буто. Фестиваль проходил в международном японском центре, мы выступали вместе с танцорами из Франции, Греции, Японии, других стран. И в этой же поездке состоялось наше выступление с французским композитором Жаном Но, в старинном клубе на Монмартре мы сделали музыкально-пластическую импровизацию. Что-то мы готовили заранее, какие-то вещи я делала импровизационно. Живая ткань, живая музыка, живой голос. Это была вторая программа. Другой жанр, другое направление.

– Какой отклик на свои выступления вы получили от французской публики?

– Вот это самое приятное. Мы выступали перед людьми, искушенными именно в этом виде искусства – пластическом театре, танцевальном направлении. И при этом отклик на наши выступления был очень позитивный. Это огромная радость – обнаружить, что то, что мы делаем, – это востребовано.

У нас в Париже была еще третья программа: мы выступали в «Риволи 59» – это старейший сквот Европы, центр андеграундного искусства – на международном фестивале «Кризис», нас организаторы пригласили поучаствовать. Мы представляли большой перформанс «Генезис тела. ХХI век». Там была такая публика, они видели массу разных историй до этого – именно такого жанра, но они подходили к нам после спектакля с горящими глазами и говорили: мы такого не видели, спасибо вам, что поделились с нами. Мол, вот, ребята из России приехали, не ожидали от вас такого. Это была очень вдохновляющая поездка.

– Что для тебя твое искусство?

– Мне приходит в голову, что это язык выражения. Если бы я могла по-другому сказать то, что я хочу сказать, я бы сказала по-другому. У меня вышла книжка стихов, там я говорю на поэтическом языке то, что мне необходимо было выразить. А то, что я не могу выразить ничем иначе, чем движением, я делаю пластикой. Наверное, это моя работа и мне необходимо это делать. Выбор произошел естественно и продолжает происходить, и то, что появляются новые возможности, – это знак, что я иду по правильному пути.

– Какие планы на будущее?

– Сейчас так много всего происходит – концерт с испанским гитаристом Анхелем Онтальвой, поездка в Париж, старт проекта в «Арсенале». Пусть все это будет пока так. А дальше… Дальше – импровизация.

Галина Курочкина

"