Елена Костюкевич «Цвингер»

Память не протокол, память – это какое-то очень точное музыкальное чувство.

Из интервью Елены Костюкевич журналу «Эксперт»

Свою историю жанр «интеллектуального романа» ведет с начала ХХ века, основоположником этого жанра принято считать Томаса Манна. Интеллектуальный роман – это очень сложное, но безумно интересное чтение. К сожалению, русскоязычные авторы не любят этот жанр, и тем ценнее становится вдруг появившаяся книга, которую сам автор называет интеллектуальным триллером. С триллером я бы поспорила, а вот то, что роман Елены Костюкевич «Цвингер» - прекрасный образец интеллектуальной прозы согласна целиком и полностью.

Прежде чем приступить к чтению «Цвингера» обязательно нужно познакомиться, хотя бы на странице Википедии, с автором романа. Наиболее известна Елена Костюкевич как переводчик. Именно ее словами мы читаем великого итальянца Умберто Эко на русском языке аж с 1988 года, тогда в свет вышел первый роман Эко «Имя розы». Поговаривают, что есть клан переводчиков Эко, куда входят всего пять-семь человек, он предпочитает работать с проверенными лингвистами десятилетиями. Костюкевич - лауреат множества переводческих премий, преподаватель нескольких итальянских университетов, директор русских программ двух итальянских издательств. В 2006 года она выпускает абсолютно волшебную книгу «Еда. Итальянское счастье», она разошлась огромными тиражами, и заслуживает отдельного разговора. Елена Костюкевич выросла в литературной среде, она внучка художника и писателя – Леонида Волынского. Именно этот факт и стал отправной точкой в написании романа «Цвингер».

В центре романа Виктор Зиман, в прошлом советский мальчишка, выросший в Киеве в еврейской семье. Ныне он сотрудник итальянского издательства «Омнибус», который едет на ежегодную Франкфуртскую книжную ярмарку. За несколько дней до командировки закручивается воистину детективная история, в ходе которой всплывают давно потерянные дневники деда Виктора. Дневники, касающиеся событий времен войны, а точнее, спасения Дрезденской галереи «Цвингер»: в марте сорок пятого галерея теряет свои бесценные шедевры, часть картин пытаются прихватить убегающие немцы, другая часть попадает в поле зрения трофейных бригад победителей. Семен Залусский (а в реальной истории Леонид Волынский) пытается предотвратить этот грабеж.

Неожиданно возникшие дневники Семена Залусского отправляют Виктора в дальнее плаванье по волнам памяти, а прошлое Виктора больше напоминает шкаф, набитый скелетами. И читатели вслед за главным героем отправляются в длительное путешествие, длиной в восемьсот страниц. Оказываясь то свидетелями событий Бабьего яра, то на похоронах Высоцкого в Олимпийской Москве, то в Париже конца шестидесятых, из которого стремительно переносятся в послевоенный разгромленный Дрезден, и возвращаются в современный Франкфурт на книжную ярмарку.

Количество действующих лиц соответствует количеству временных фактов и географии перечисленных мест. Среди них встречаются реальные персонажи, уже упомянутый мной Высоцкий, французский мим Марсель Марсо или Лилианна Лунгина (главная героиня и автор известного ныне «Подстрочника»). Встречаются вымышленные, но имеющие конкретные прототипы, самый яркий из них, конечно, Владимир Плетнев, списанный с Виктора Некрасова.

Читать «Цвингер» не просто, иногда приходится лезть в Гугл для получения информации и уточнения неизвестных деталей, а иногда откладывать книгу и пытаться переключиться на что-то другое. Хотя это тот случай, когда не нужно торопиться. Читать эту книгу нужно медленно, как будто пьешь выдержанный бренди.

Костюкевич удалось практически невозможное - создать огромное художественное полотно, на котором разместился почти весь двадцатый век. И читать это безумно интересно, хотя бы потому, что тот век еще не ушел от нас, в нем выросли мы и наши родители. А еще роман просто космос для читателя с точки зрения просвещения. Такое ощущение, что автор вложил в книгу все свои знания о тех темах, которые затрагиваются в «Цвингере», даже об итальянской еде Костюкевич пишет как заправский ресторанный критик. Что уж говорить об изнанке издательского дела. А каким сокровищем книга оказывается для лингвиста. Одна фраза «табун литераторов со спидолами фланирует вечером по штранду» чего стоит, как тут без Гугла?

Чтение «Цвингера» похоже на долгую увлекательную прогулку, во время которой встречается всякое: широкие аллеи, запутанные лесные тропы, неожиданные попутчики и остановки, яркое солнце или кратковременный дождь. Конечно, можно обойтись и без нее и остаться дома. Решать вам.

P.S. Не могу не поделиться известной фотографией Дрездена, датированной мартом 1945 года.

Инна Дятлова.